Б.К.Семенов
Много нас, уже ушедших рано, Воспринявших гибели и тлен, Под колючим скорчены бурьяном В пустырях у выщербленных стен.
Борис Семенов
Для многовекового Пскова эпоха революций и Гражданской войны начала XX века была, пожалуй, самой переломной за всю его историю. Никогда прежде уклад жизни его горожан, материальная и духовная культура, весь общественный строй древнего русского города не претерпевали таких разительных перемен. Можно даже сказать, что Псков 1920-30-х годов — это уже был совсем другой город, а прежний, дореволюционный, канул в небытие, унеся с собою память о нескольких поколений псковичей, их язык, культуру, быт, их привычки и представления о жизни, о мире. И никакими рассуждениями о целесообразности и объективности революционных перемен не восполнить этот огромный зияющий пробел в культурной жизни Пскова, который, безусловно, и поныне несет на себе его отпечаток.
Теперь, спустя почти столетие, бесполезно искать в городе какие-либо следы от «потрясенной» старой культуры. Уже в первые послереволюционные десятилетия по всей территории «первого в мире пролетарского государства», как в плавильном тигле, были переплавлены не только старые понятия, обычаи, привычки, но, кажется, и сама психология населения. Все это, конечно, не коснулось тех, кто сознательно уехал из страны, покинул родные места, спасаясь от террора, репрессий и просто от унижения со стороны новой власти. Эмигрант-
екая доля горька и безысходна И единственным оправданием ее, утешением было чувство причастности ко всякой русскости, к русской культуре, к русским традициям и православной вере Утешение, правда, было слабое — Россия все равно оставалась вне досягаемости изгнанников, и этого ничем нельзя было заменить, даже если и внушать себе, подобно Р Гулю, что «я унес с собою Россию» Однако в этом горьком утешении все же была надежда на лучшее будущее своей страны, в нем, как в драгоценном сосуде, сохранялась страстная любовь ко всему русскому И все это не могло не давать свои плоды, пусть не такие богатые и обильные, как раньше, на родине, зато поистине бесценные в эпоху всеобщего крушения традиционной культуры, безверия, забвения национальных корней и духа
Среди тех псковичей, кто «унес» с собою образ русской жизни и культуры за пределы России, был и Б К Семенов, поэт, общественный деятель Печоре кого края в 1920-30-х годах Правда, Печоры, входившие в ту пору в состаЕ буржуазной Эстонии, в полном смысле не были «заграницей», они и в тех уело виях оставались частью исконно русской земли, лишь временно принадлежа щей соседнему государству Вместе с тем, русское коренное население в Эс тонии, в том числе и население Печорского уезда, не говоря уже о русски? эмигрантах, являлось меньшинством, не имевшим, в отличие от немцев и ев
реев, своей культурной автономии, а значит и поддержки со стороны государства. Тем выше должна быть оценена деятельность подвижников русской культуры в этом крае.
Борис Константинович Семенов родился 12 февраля 1894 года в многодетной купеческой семье. Его отец, Константин Иванович, был купцом 2-ой гильдии, имел мануфактурный магазин в центре Пскова, в Гостином дворе, был совладельцем торгово-комиссионной конторы, избирался гласным городской думы. Учился Б.К.Семенов в Сергиевском реальном училище, по окончании которого поступил на юридический факультет Петербургского университета. Проучился там всего два года, когда началась Первая мировая война. (АУ ФСБ РФ ПО, д. С-7930)
В декабре 1914 г. Семенов добровольно уходит в армию, после обучения во Владимирской школе прапорщиков и получения соответствующего звания, прибывает на фронт и в качестве командира роты участвует в ожесточенных сражениях с немцами под Влодавой в Галиции. В августе 1915 года при отступлении частей 3-й русской армии он был ранен и попал в плен.
Три года провел Б.К.Семенов в немецком плену. Содержался в различных лагерях военнопленных Силезии и Западной Пруссии, в мае 1916 года пытался бежать, но был снова ранен, и приговорен к месячному заключению в крепости Глатц, после которого он был направлен в «репрессивный лагерь» для военнопленных в Кюстрине. Весть о февральской революции в России, по его словам, встретил с душевным подъемом, однако к событиям в октябре 1917 года отнесся отрицательно, с недоверием.
Освобождение из плена пришло в конце 1918 года. Возвращаться в Псков не решился — там уже была советская власть. С эшелоном бывших военнопленных подался на Украину, где жила одна из его сестер, Ольга, но попал туда в самое голодное время, прокормиться было трудно. К тому же начали наступать петлюровцы, которые, как известно, расстреливали офицеров без всякого повода прямо на улицах. Пришлось снова возвращать-1 ся в Германию с эшелонами интернированных. Находился в лагере Зальц-ведель, когда в апреле 1919 г. к ним явились вербовщики из Риги от князя А.П. Ливена. Семенов был в числе сорока офицеров, которые добровольно записались в белую армию, уехали в Латвию
и в июле 1919 г. в составе четырехтысячного Ливенского отряда, которым командовал тогда капитан К.И. Дыдоров, были переброшены на Нарвский фронт.
В частях Северо-Западной армии генерала Юденича Б.К.Семенов служил на должности младшего строевого офицера, командовал полуротой, участвовал в осенних боях против Красной Армии под Витином, Красным Селом. Во время отступления белой армии от Петрограда, как и многие северозападники, переболел тифом и после расформирования армии зимой 1920 г. остался в Эстонии.
Оказавшись в эмиграции, Семенов не стал долго раздумывать над тем, где ему искать пристанища: в Печорах его возвращения ожидали родители — отец и мать. Еще в августе 1919 г. они переехали туда из Пскова, спасаясь от мести большевистской власти. Опасаться этого у них основания были. Семенов старший, Константин Иванович, уже арестовывался большевиками в 1919 году. Пока он несколько месяцев сидел в тюрьме, принадлежавшая ему комиссионная контора была реквизирована, а из ее склада, находившегося на Гоголевской улице, постоянно расхищалось имущество. В акте, составленном в мае 1919 г. по приходу белых в Псков, жильцы дома, в котором находился этот склад, показали, что «минувшей зимой неоднократно можно было видеть, как приезжали телеги и подводы, на которые агентами советской власти грузились мебель и разные вещи из склада». Купец К.И.Семенов понимал, что вернувшись в Псков, большевики не простят ему этого документа. И был прав. В1921 году чекисты шантажировали этим актом ни в чем неповинных купеческих дочерей, сестер Б.К.Семенова, оставшихся в Пскове.
Однако и при родителях не просто жилось в Печорах бывшему офицеру. Очень трудно было с работой в маленьком уездном городке. Вначале Семенов устроился разнорабочим в местную художественную мастерскую Стрембиц-кой, которая до революции славилась на всю Россию учебными пособиями, но в начале 20-х едва дышала на ладан. Затем получил временное место в Лавровской гимназии и за нищенскую плату давал в ней уроки. К тому же у него появилась семья — в мае 1921 года он женился на печерянке Анне Семеновне Ерми-ховой и поселился в доме ее родителей, на улице Задней.
Помощь пришла из Праги, от брата Владимира, также бывшего северозапад-ника, который учился там в сельскохозяйственной академии. Дело в том, что, благодаря поддержке президента Чехословакии Т.Масарика, для русской молодежи появилась возможность бесплатно обучаться в высших учебных заведениях республики. Об этом Владимир написал брату в Печоры, и в 1924 году Б.К.Семенов приехал в Прагу и стал студентом юридического факультета Пражского университета.
Годы, проведенные в Праге — одном из главных центров русской эмиграции, стали для Семенова во многом определяющими в его дальнейшей судьбе. Помимо непосредственно учебы и занятий с известными учеными, например, Пиммерманом, Семенов много общается с деятелями русской культуры, участвует в постановке спектаклей, становится членом пражского клуба «Скит поэтов». В печати появляются его первые стихи.
Опубликовано 18 Сентябрь 2010 в рубрике Белогвардейцы Пскова
Если Вам интересна эта тема - дополнительный материал Вы найдете в статьях:Новое на сайте: