Телеграфная лента на станции бесстрастно фиксирова­ла приказы, сообщения по линии и разные новости. Газеты сообщали о светских раутах, приемах, молебнах и пожарах. Новизна первых лет жизни станции постепенно стиралась. Дно втягивалось в ритм дороги. Рабочий день в деповских мастерских продолжался 12—14 часов. За день мастеровой зарабатывал 98 копеек, подсобный рабочий — 50 копеек.
Но паровозные бригады со всех четырех сторон при­возили вести неофициальные, и дновцы узнавали о рас­стреле рабочих в Ярославле, об Обуховской стачке, о гибели эскадры в Цусимском проливе, о волнениях крестьян в Великолукском уезде. В таких случаях ма­стеровые в депо перешептывались с оглядкой на мас­тера, обсуждая новости паровозных эстафет. Среди де-повоких появились люди, которые умели объяснить то­варищам суть происходящих событий. Рабочие внима­тельно прислушивались к словам слесарей Ивана Ива­новича Талызина, Александра Петровича Бабарина, братьев Скипидаровых, мастера Александра Ивановича Ухута.
Весть о расстреле рабочих Петербурга 9 января 1905 года паровозные бригады привезли в Дно на еле-
дующий же день. В депо кучками собирались масте­ровые и подсобники, угрюмо обсуждали ошеломляю­щую новость. На этот раз даже не считали нужным опасаться фискалов. Мастера с трудом заставляли ра­бочих разойтись по местам.
Через два дня стало известно, что в Великолукских железнодорожных мастерских состоялся митинг, на ко­тором было решено собрать средства в пользу постра­давших от расстрела и по одному проценту заработка отчислить в стачечный фонд. Рабочие дновского депо не отстали от великолучан. Деньги были собраны.
С Великих Лук началась стачка железнодорожников, явившаяся ответом на кровавые события 9 января. Ве-ликолучане бросили работу 3 февраля. 4 февраля за­бастовали рабочие Новосокольнического депо. Забастов­кой в Дно, которая началась 10 февраля, руководил вы­борный стачечный комитет.
Деповские бросили работу в первой половине дня и послали делегацию к телеграфистам с предложением поддержать забастовку. Те отказались. Тогда на стан­цию из депо пришли около ста рабочих. Их встретил начальник станции Ривес с несколькими жандармами. На предложение бросить работу телеграфисты опять ответили отказом. Тогда деповские двинулись в поме­щение телеграфа. В дверях путь им преградили Ривес и жандармский унтер-офицер. В задних рядах подна­жали, и начальника станции вместе с жандармом втол­кнули внутрь телеграфной. Рабочие вывели телеграфи­стов из комнаты и сами отключили аппараты, прервав связь с управлением дороги и соседними станциями.
В то время на станцию подошел поезд Бологое — Псков. Пытаясь задержать поезд, рабочие возвели на рельсах баррикаду из саней, бочек и бревен. Забастов­щики предъявили администрации депо свои требова­ния:    восьмичасовой   рабочий   день,   увеличение   жалованья,  оплата  больничных дней и  сверхурочных  работ и т. д.
Забастовка носила не очень организованный харак­тер, требования рабочих были чисто экономическими. Но поскольку она встала в один ряд с забастовками железнодорожников в других городах, которые прямо выражали протест против событий 9 января, она при­обретала политическую направленность. К тому же это была первая забастовка в Дно.
Ее значение быстро оценили железнодорожные и гу­бернские власти. В Дно выехал начальник Московско-Виндавской железной дороги. Он дал срочную теле­грамму псковскому губернатору с просьбой прислать роту солдат «для восстановления порядка». Воинская команда была отправлена в Дно с первым же поездом. Начальник Старорусского отделения жандармского уп­равления железной дороги ротмистр Трибаудино (как покажут дальнейшие события — хитрый и опасный враг) также донес начальству о событиях на подопечной стан­ции и явился в Дно лично.
Восемь дней на станции находилась рота солдат. Если в Великих Луках и Новосокольниках железнодо­рожная администрация пошла на частичные уступки рабочим, то в Дно ни одно из требований забастовщиков удовлетворено не было. Тем не менее выступление по­казало, как можно бороться за свои права.
Летом 1905 года на станции Дно и в ее окрестно­стях появились листовки. В августе в одном из поездов были разбросаны листовки ЦК РСДРП «К железнодо­рожным рабочим и служащим (по поводу предстоящей мобилизации)» и Московского комитета РСДРП «Слу­шайте, рабочие и солдаты». В них содержался при­зыв к вооруженному восстанию. В Дновской волости было распространено воззвание РСДРП «К крестья­нам».
В результате агитации начались выступления кре­стьян. Их положение по-прежнему было тяжелым. Более половины крестьян Псковской губернии обрабатывали землю деревянными сохой и бороной. В Порховском >езде металлические сельскохозяйственные орудия вооб­ще были редкостью. Продолжала действовать система отработок на помещика. Первыми в уезде выступили крестьяне деревень Высокое, Склево, Большое. Они са­мовольно стали рубить помещичий лес. Позже начались волнения и в других деревнях.
Революционное движение в стране нарастало и в октябре переросло во Всероссийскую стачку рабочих. Великолукский социал-демократический комитет при­звал рабочих губернии  поддержать стачку.  11  октября
забастовали железнодорожные мастерские в Великих Луках. Великолучан поддержали в Дно и Новосоколь-никах. 19 октября в Великолукских железнодорожных мастерских состоялся митинг, на котором присутствова­ло более 2 тысяч человек. На митинг приехали рабочие из Дно и Новосокольников, со станции Западная Двина. Ораторы разъясняли, что манифест от 17 октября, кото­рым царь «жаловал» народу «гражданские свободы»,— это хитрая уловка самодержавия. В тот же день в Ве­ликих Луках состоялась демонстрация, в которой участ­вовала и делегация дновских рабочих. Полиция и чер­носотенцы разогнали ее, наглядно показав, чего стоит «манифест о свободах».
События десяти месяцев раскрыли глаза многим дновцам, однако в депо и на станции было много но­вичков— вчерашних крестьян. Они были прочно связа­ны с деревней, многие жили в родительских домах и еще не прошли школы пролетарской солидарности. На таких обычно опирались эсеры. В депо действовала неболь­шая группа социал-демократов, среди которых тоже не было единства: одни придерживались взглядов больше­виков, другие — меньшевиков. Все это привело к тому, что к декабрьской стачке рабочие Дно пришли недоста­точно организованными. Полностью парализовать Мос-ковоко-Виндаво-Рыбинскую дорогу не удалось.
После расправы самодержавия с участниками Мос­ковского вооруженного восстания и декабрьской стач­ки революционное движение в стране пошло на убыль, Многих отправили в Сибирь, бросили в тюрьмы. Желез­нодорожников, принимавших участие в стачке, из круп­ных городов высылали на маленькие станции. Право вы­сылки железнодорожников предусматривал «высочай­ший» указ «О правилах чрезвычайной охраны на желез-ных дорогах» от 15 декабря 1905 года. В конце декабря и в начале 1906 года в Дно прибыли ссыльные — непо-
ередственные участники революции. Таким образом, на­пример, попал в Дно Николай Александрович Мозжу­хин, живший до этого в Рыбинске. В депо и на станции значительно усилилась агитационно-пропагандистская работа.
Предусмотрительный начальник Старорусского от­деления жандармского полицейского управления желез­ной дороги ротмистр Трибаудино в начале марта 1906 года просил псковского губернатора .прислать в Дно на длительный постой роту солдат с тем, чтобы при малейших волнениях на близлежащих станциях можно было быстро подавить их.

secumarket.ru


Страницы: 1 2 3 4

Опубликовано 22 Сентябрь 2010 в рубрике Город Дно

Если Вам интересна эта тема - дополнительный материал Вы найдете в статьях:
  • СТАНЦИЯ ДНО
  • Литература
  • СТАНЦИЯ ВЕЛИКИЕ ЛУКИ


  • Новое на сайте:

  • Для нагревания табака от компании glo
  • Погружение в мир ставок и увлекательного азарта
  • Крем Сустарад: для суставов он станет как целебное зелье
  • Калькутта красочная
  • Сочиняшка: сайт где есть всё для любителей литературы и не только