Духовенство

Еще более драматично складывалось положение русского духовенства и служителей Православной церкви во время Гражданской войны. Как известно, Декретом ВЦИК церковь отделялась от государства, а принадлежность к вероисповеданию объявлялась частным делом любого гражданина Республики. Однако для большевиков все, что не вписывалось в их идеологию и не служило укреплению их диктатуры, воспринималось враждебно и, по их мнению, подлежало уничтожению. Так, помимо конфискации церковного имущества и закрытия церквей, советская власть широко практиковала призыв священнослужителей и монахов в так называемое «тыловое ополчение» на основании Декрета Совнаркома от 2 мая 1918 года, подписанного В.И.Лениным. По своему
смыслу и характеру этот документ очень напоминает печально знаменитый «Закон о подозрительных» времен Великой Французской революции, который послужил оправданию революционного произвола и террора.
В приложении к этому декрету в тыловое ополчение призывались не менее, чем на один год все граждане, которые не подлежали мобилизации в Красную Армию: лица, живущие на нетрудовые доходы, лица свободных профессий, не выполняющие «общественно-полезных функций», лица, не имеющие определенных занятий. К ним же причислены «монахи и духовные служители церквей и религиозных культов». Надо только представить, сколько можно было набрать при желании таких «лиц» во время неразберихи и хозяйственной разрухи тех лет! За уклонение от призыва в тыловое ополчение и явное ему сопротивление на основании суда Ревтрибунала следовало лишение свободы на срок не менее 2-х лет и конфискация имущества не только самого осужденного, но и его родственников. (Пункты 8 и 10 Декрета СНК.)
Принудительная мобилизация духовных лиц на «тыловой фронт» с отрывом от семьи, дома и места их службы приобрела в годы Гражданской войны большой размах, о чем свидетельствуют многочисленные документы. Так, в январе 1919 г. с пометкой «Весьма срочно» псковский уездный комиссар Громов обращается в гу бвоенком с просьбой дать ему дополнительные указания в связи с массовым поступлением ходатайств от населения волостей «об оставлении от призыва в тыловое ополчение священников в приходах на своих местах». Например, общее приходское собрание при Псковоградской Покрово-Никитс-кой церкви в своем «приговоре» просит оставить на месте, в Пскове, приходского священника Никандра Троицкого, где бы он «в свободное от военных занятий часы как священник удовлетворял бы наши религиозные потребности». Крестьяне сообщают о том, что отец Никандр» не отличается телесным здоровьем, не имеет средств к жизни и к тому же на руках имеет больную, с пятерыми малолетними, жену (всего сам семь), при одной едва способной и пятерых не способных к работе малолеток».
В другом подобном «приговоре», подписанном жителями деревни Шипяки-но Докатовской волости на своем всеобщем деревенском собрании, заявляется, что «мы, граждане, не желаем укротить свою леригию (так в тексте — O.K.) и отдать священника прихода Демяниц в солдаты, а оставить на месте для ведения службы». А в бумаге, составленной крестьянами 23-х деревень Псковского уезда в защиту своего священника, говорится:» По декрету о церкви, Церковь должна быть отделена от государства. Но мы, граждане прихода Руссок, единогласно желаем, чтобы у нас были церковь и священник. Принимая во внимание то, что вся религия, как-то: магометанская, протестантская, римско-католическая и еврейская и другие, находят себе покровительство среди своих общин и народов, наша религия, именуемая Православной, не должна остаться без пастыря. Бывший наш священник Иоанн Овчинников за все время служения его при нашей церкви был добрый и признательный к каждому бедному человеку.. .Желание наше непоколебимо и намерение твердо».
Доходило и до более решительного протеста, и не только на словах. Так, в феврале 1919 года в Острове прихожане Свято-Троицкого собора избили председателя уездного Совета Игнатьева за его попытку составить опись церковного имущества. Судя по всему, народ не так уж и пассивно относился к гонениям на Православную церковь, как это нередко представляли записные историки.
Как же реагировала большевистская власть на массовый протест населения против мобилизации приходских священников на принудительные работы? Характерна резолюция предкома Степанова, помеченная 1 января 1919 г. на одном из таких «деревенских приговоров» в защиту священника погоста Мелетово отца Михаила Светлова:» От призыва никто не освобождается и государство не содержит священнослужителей за свой счет, так как ета служба является частной, а не государственной. А по симу ходатайство отклонить.» Любопытно, что на этом же документе есть еще одна резолюция, уже от 15 января того же года:» В уездный совет. Против оставления попа при волостном комиссариате не возражаю». Под резолюцией подпись молодого человека 22-х лет, недоучившегося медика, председателя Псковского губернского исполкома Константина Гея.
Сохранился еще один интересный документ. 24 ноября 1918 г. на заседании комитета бедноты деревни Самуйликова Гдовского уезда по вопросу о трудовой повинности граждан волости 53- летний крестьянин Иван Егоров-Старший, несколько лет проработавший на Петроградском металлическом заводе, «вздумал защищать попа (так говорится в протоколе заседания комбеда), чтобы на него повинность не распространялась, а, говорит, мы за него отработаем». Крестьянин был арестован. Причину этого ареста председатель уездного ЧК Иван Маляков объяснил просто: «Потому что говорил от себя лично и играл на темноте масс, подрывая авторитет волостного исполнительного комитета, продавая народ в руки черных косматых». Чтобы выйти на свободу, пришлось крестьянину Егорову, вдовцу, на попечении которого находилось пять человек детей, уплатить штраф 1000 рублей, немалый по тем временам.
О противоречивой политике большевиков в отношении священнослужи-1 елей и религии говорят еще два любопытных документа, ныне хранящихся в одном деле ГАПО. Приводим их почти полностью без комментариев.
Телеграмма народного комиссара юстиции, подписанная Петром Стучкой, от 26 июня 1918 г. и разосланная по губерниям: «Сим объявляется, что все священнослужители, содержащиеся под стражею, лишены права совершать богослужения в тюремных церквах. Обязанность за исполнением сего постановления возлагается на заведующего соответствующим местом заключения».
Другая телеграмма, подписанная Псковским губернским комиссаром труда Михаилом Ушарновым (кстати, имевшим незаконченное начальное образование) и председателем Псковского губисполкома Константином Геем, была направлена в начале августа 1918 года губернскому и уездным комиссариатам по военным делам для руководства. «В субботу 7 и в воскресенье 8 сентября, а за сим в понедельник 16 сентября предстоят еврейские праздники — Новый год и Судный день. Все служащие в советских учреждениях лица иудейского
вероисповедания должны быть освобождены в эти дни от всяких занятий, но взамен 7-го и 16-го сентября должны поработать установленное время в следующие воскресные дни согласно Декрету Совнаркома от 29 октября 1917 года».

http://govoritel.ru proaudio voice amp портативный усилитель голоса.

Страницы: 1 2

Опубликовано 21 Сентябрь 2010 в рубрике На рубежах России