ИЗ ПЕЧОР НА ПЕЧОРУ

(Воспоминания С.К.Сергеева)
Автор публикуемых воспоминаний — замечательный русский человек, боевой офицер, учитель, деятельный участник русского просветительного движения в Печорском крае в 20-30 годах XXвека Сергей Капитонович Сергеев. К сожалению, подлинных свидетельств беспримерной, почти жертвенной работы печорских просветителей в отрыве от большой России, в жестких условиях складывающегося эстонского моноэтнического государства сохранилось очень мало: старые, чудом уцелевшие фотографии, отрывочные, разрозненные сведения знавших их людей, сухие, протокольные записи в уголовных делах, сфабрикованных на многих из них. Политические репрессии, обрушившиеся на общественных и культурных деятелей печорской земли в начале 40-х годов, не пощадили ни их самих, ни результатов их бескорыстных, поистине праведных трудов. Лишь немногим из них удалось выжить, да и тем оставшийся жизненный срок приходилось молчать, скрывать правду даже от родных и близких.
Думается, читателю нетрудно будет оценить эти воспоминания. Хотя записи С. К. Сергеева охватывают сравнительно небольшую часть его жизни — со дня ареста в сентябре 1940г. до весны 1943-го, когда онужеработал на воркутинс-кихшахтах, -но и по ним можно судить о чертах характера, которыми обладалих автор: глубокая порядочность, чувство собственного достоинства, редкое прямодушие. Будучи православным верующим, он даже в нечеловеческих условиях лагерного заключения сохранил высокие представления о нравственности, умение сострадать людям, полное бескорыстие и удивительно цельный взгляд на мир. Собственно, тут уже речь идет не только об индивидуальных человеческих качествах -по существу перед нами предстает облик целого поколения русских людей, прошедших сквозь огонь Гражданской войны, испытавших горечь скитаний на чужбине, но никогда, даже в самых тяжелых жизненных обстоятельствах, не отрекавшихся от своих духовных корней, от России. Здесь урок и нам, нередко чувствующим себя изгоями в собственной стране.
Немного о самом авторе воспоминаний. Родился Сергей Капитонович Сергеев в 1896 году в деревне Гнилки Островского уезда, в крестьянской семье. Окончил Псковскую учительскую семинарию. В 1914 г. был мобилизован в армию, по окончании Павловского военного училища в чине подпоручика воевал на германском фронте. Осенью 1918 г. записался добровольцем в Псковский стрелковый корпус белой армии, служил во 2-м Островском полку. За проявленную храбрость в боях с частями Красной Армии был награжден именным серебряным оружием. После тяжелого ранения находился на излечении в Юрьевском военном госпитале до окончания Гражданской войны.
В начале 20-х годов поселился в Печорском уезде, работал учителем школы в д. Сенно Изборской волости. Во второй половине 30-х годов за незнание эстонского языка был переведен в Шумилкинскую начальную школу.
С.К.Сергеев был деятельным членом Печорского учительского союза, входил в состав Печорского культурно-просветительного общества. Будучи гласным волостного собрания, активно защищал интересы местного русского населения от произвола эстонских чиновников.
В сентябре 1940 г. он был арестован органами НКВД и осужден на восемь лет лишения свободы. Освободился из заключения в 1947 году. Умер и похоронен в Таллине в 1980 году.
Воспоминания С.К.Сергеева, любезно предоставленные его вдовой И.А.Отто-Сергеевой, публикуются с незначительными правками.
Арест
В ночь на 24 сентября 1940 года я был арестован в квартире своего тестя А.Р. Отто’. Во время ареста дома были моя жена, тесть, участковый врач Сен-нской волости, и сынок, которому было 2 года 7 месяцев. Учительствовал я тогда в Шумилкинской школе Печорского района, но на летних каникулах с се-мьею жил у тестя на ст. Новый Изборск. Арестовывал меня Михаил Никитин из Печор. Из Нового Изборска меня на легковой машине отвезли в д. Кашино, где была моя квартира, а потом — в арестный дом в Печорах. Там я пробыл двое суток, а потом был отправлен в г. Таллин, в Центральную тюрьму.
В Печорах меня допрашивал молодой русский следователь. Он был очень вежливый и все старался меня подбодрить, так как я переживал за жену и сына, которые остались без мужа, отца и кормильца. На его вопрос о том, как я попал в белую армию, я ответил, что, бросив Псковский педагогический институт, добровольно ушел на борьбу с троцкистско-зиновьевской бандой. Следователь старался мне внушить, что для меня было бы лучше, если б я сказал, что попал в белую армию под давлением немецкого военного командования (Псков в то время был оккупирован германскими войсками).
Перед допросом следователя я с Михаилом Никитиным, который арестовывал меня, заполнял анкеты. Первый вопрос его ко мне: «В каких бандах Вы участвовали?» На это я ему ответил: «К вашему сведению, гражданин, я не бандит, а белый офицер, и ни о каком моем участии в бандах не может быть и речи». Он покраснел, как рак, но больше бандитом меня не называл. Умер он недавно, в начале 60-х годов, от рака желудка на пятьдесят четвертом году жизни.
Когда нас, арестованных, увозили из Печор в Таллин, на автомашине со мною ехали бывший капитан П.Н.Торандо, участница христианского студенческого союза Т.Е.Дезен2, хозяин здания Шумилкинской школы Н.Н.Никифоров и его племянник3.
В Таллинской тюрьме мой допрос вел старший следователь Хаит, еврей. Молодой человек, но уже совершенно лысый, он сначала вел себя дерзко и грубо. Но когда на третьем допросе — вызывали на допросы, как правило, только ночью — он выругался нецензурно, я ему сказал, что, если еще раз услышу
от него подобное, то подам жалобу прокурору. После этого он стал вежлив и больше уже не хамил.
В этой тюрьме я пробыл до начала апреля 1941 года. Следователь Хаит предъявил мне обвинение по трем пунктам: первое — монархист, второе -имел связь с Парижем и Таллином, третье — посылал антисоветскую литературу в Советский Союз. На первый пункт я ответил, что я — беспартийный, а своею партией считал, считаю, и буду считать свою Родину и что, если вы имеете у себя мой партийный билет, то прошу его показать
По второму пункту я подтвердил свою связь с Парижем тем, что я около двенадцати лет выписывал журнал «Иллюстрированная Россия». А связь с Таллином заключалась в том, что я был членом правления Центрального Русского учительского союза, а также много раз избирался делегатом от Печорского уезда на ежегодные съезды Союза русских просветительских обществ Эстонии.
На третий пункт обвинения я ответил, что никакой антисоветской литературы я не посылал, а если вы имеете свидетелей, то устройте мне с ними очную ставку. Свидетелей Хаит, конечно, не мог найти, и, окончив следствие, он послал весь материал военному прокурору Прибалтийского округа.
В материале обвинения стояло несколько пунктов 58 статьи УК РСФСР. Все пункты этой статьи военным прокурором были сняты, поскольку я, как офицер-доброволец белой армии, попадал под амнистию, объявленную Советским правительством в 1937 г.4 Военный прокурор направил мое дело комиссару Внутренних Дел ЭССР, от которого оно было послано уже в Москву, где «тройка» осудила меня по статье 7-й (СОЭ — социально-опасный элемент) на 8 лет исправительно-трудовых лагерей.
Там же, в тюрьме, в окно я видел печорских учителей: Батарина (умер в г. Кирове)5, Н.Н.Пенькина (расстрелян в июне 1941 г.)6, Н.И.Блинова (погиб в лагере)7.