Книготорговля в деревне

28 ноября 1929 г. был взят под наблюдение весь дневной оборот. Книг продано на i6 рублей, около i8o экземпляров. Из них половина детской литературы, не более ю°/о повышенного ассортимента. Остальное — главным образом литература по коллективизации. Судить о социальной принадлежности можно было только внешне. Приходил за книгой меньше всего бедняк, главный покупатель — крепкий крестьянин. Это, конечно, не значит, что бедняк из своего скромного бюджета не уделяет известной его доли на покупку книг.
Изучение интересов покупателя в Бежаницком районе нашего округа показало такой спрос:
— «Нет ли патрета Ильича в рубель»…
— «Дайте книжку про всё, этак на полтинник»… И это спрос бедноты, фотография спроса. Но
такой спрос редок, а следовательно, не может нас удовлетворить, успокоить.
Цена — барьер между книгой и тянущимися к ней беднотой, батрачеством. Взять этот барьер можно только при условии установки организованной книготорговли именно на бедняка, а не на покупателя «вообще». И, конечно, силами покупательского коллектива, организацией складчины.
Центросоюз, в своей инструкции низовой книготорговой сети потребкооперации, заостряет этот вопрос, предлагая организовать коллективную по-
купку книги в колхозах, организовать в лавках платный прочет. Подробных указаний, как конкретно это задание выполнить — нет. Мы, библиотекари, знаем, как это делается. И мы должны помочь потребительской кооперации решить эту серьезную классовую задачу.
Библиотека, как совершенно верно в своем письме по поводу библиотечного похода отметила Н. К. Крупская, «библиотека есть книжный колхоз».
Приняв все зависящие от нас меры для успешного продвижения через книготоргующую сеть книг в массу, мы не должны упускать возможности собрать хотя бы ю°/о выпущенной через магазины литературы снова на книжную полку — только уже не в магазине, а на библиотечную полку. Можно не сомневаться, что организованный платный прочет закончится тем, что книги будут сданы в библиотеку. Книги же, проданные индивидуальным покупателям, после использования их, могут быть собраны через общественность, мобилизованную библиотечным походом.
Выходит, что, приняв участие в книготорговой работе потребкооперации, библиотекари должны не только помочь постановке дела в магазинах, лавках и киосках, но и, это главное, организовать общественность для продвижения книги, а покупателя— для покупки.
Мы, библиотекари, знаем нашего читателя, знаем его интересы (сравнительно), умеем наладить это изучение… Но мы бедны, как… как нельзя. Книготорговле нужно изучать аудиторию, потребителя,
и на торговые расходы в этом направлении система потребкооперации не поскупится..В этом еще одна наша задача в деле помощи книготорговле. На Всесоюзном книготорговом совещании тов. Халатов, ответственный руководитель ГИЗа, сказал:
«Другой вид пропаганды — организация коллективного потребителя нашей советской книги. Разве мы к нему подошли вплотную? Я здесь имею в виду библиотечную сеть… Мы этот канал далеко не исчерпали, далеко не использовали…»
Скоро год, как это было сказано. За год много воды утекло. За год мы, библиотекари, стали лицом к лицу перед задачей сплошного, юо°/о охвата массы. Мы, наши библиотеки, основной канал продвижения книги. И если раньше требовалась связь с библиотекой, то теперь книготорговые организации это чувствуют еще острей.
„Наши книгораспространители не сумели, очевидно,—сказал в той же речи тов. Халатов,—надлежащим образом связаться с библиотечным активом, не использовали этот могучий растущий канал. Относительно материальных условий наших библиотек. В материальном отношении все библиотеки находятся в тяжелом положении. На съездах советов и в целом ряде учреждений было уже уделено достаточно большое внимание нуждам наших библиотек. Я думаю, что нам, работникам на книжном фронте, надо присмотреться, надо связаться с библиотечным активом. Это — канал очень нужный и важный для нас».