«КТО ЗНАЕТ КРАЙ…»

(З.А.Зеленова)

Для всякого, кто занимается изучением прошлого, быть может, самое слож­ное состоит в том, чтобы увидеть, понять и объяснить поступки, чувства, настрое­ния простых участников событий. Каким бы полным ни был официальный доку­мент, будь это отчет о происходивших событиях, показания свидетелей или по­служной список какого-либо лица, он, отражая главную, фактечогическую сторо­ну жизни людей, оставляет в стороне их чувства настооения, привязанности. Быяа ет, немало фактов соберешь воедино, а все равно не 4yBCTBveiub, не видишь за ними людей, будто совершались они сами по себе, без человеческого участия

Дело псковички Зои Зеленовой прецставчяет интерес че с чочки зрения ка ких-либо новых данных или событий, в нем содержащихся — с этой стороны оно выглядит совсем простым, обычным. Но есть в этом деле «учетва и взгляды конкретных людей, оказавшихся всамомгорнипе Гражданской войны Изтесь даже не очень важно, правы они были или нет, эти люди — они так думаяи, таг понимали то, что происходило тогда вокруг них. (АУ ФСБ РФ ПО, д. А А-107)

28 августа 1921 года псковскими чекистами по обяинени.о r антисоветс­кой агитации была арестована некая Зеленова ion Александровна, девииа 17 лет от роду, работавшая делопроизводигелем в оциом из коопера i ивных уч реждений города. Во время обыска в ее комнате — она жила в родительском доме по Нарвской улице — была обнаружена тетрадь с протоколами собраний юношеского кружка. Арест и обыск были проведены явно по чьей-то наводке так что у следователей ЧК не возникло никаких сложностей ни с поисками ве • щественных доказательств, ни с признаниями самой обвиняемой

Судя по записям в тетра­ди Зеленовой,первое собра-1 ние кружка, учредительное, прошло еще 16 июня 1918 года, то есть во время окку­пации немцами Пскова. Це­лью кружка было «объеди­нить молодежь для достиже­ния практического осуществ­ления учения Господа Иису­са Христа путем развития ду­ховной жизни на почве изуче­ния Слова Божия, служения друг другу и всем ближним». Всего в организации зарегис­трировалось 11 человек, из­брано было руководство

кружка: председатель — Н.Моргунов, секретарь — З.Зеленова, казначей -В.Вейс. Если учесть, что Зеленовой, окончившей восемь классов женской гимназии, было тогда всего 14 лет, нетрудно представить себе юный возраст остальных участников «духовного кружка».

Собственно, в деятельности этого кружка, который собирался очень редко в течение 1918-1919 годов, не было ничего антисоветского. Другое дело, стихи, найденные в той самой тетради, что предназначалась для протоколов собраний. Они также были переписаны рукой Зеленовой, и, по всему, их содержание не со­ставляло секрета и для остальных кружковцев. Вот одно из этих стихотворений:

Кто знает край, где все тревогой дышит,

И жизнь плетет нелепейший узор,

Где некий комиссар декреты пишет.. .пишет…

И шествует в стране погибель и позор,

И в правило вошли разбойные набеги,

На каждой улице бушуют печенеги,

И целый день звучат о братстве речи.

Меж тем свободная печать

Выходит под грозой железа и картечи,

И все заковано и все должно молчать!

И щедро полита земля людскою кровью,

И все задушено проклятой черной новью,

Где целый день несчастный обыватель

Торчит в «хвосте» за парой дохлых кур,

Где разорен купцами покупатель,

Давно растративший свои семь жалких шкур,

Где голод близится, где съеден хлеб до крошки,

И триста тысяч целкачей сдирают за сапожки.

Где каждый гражданин, чьи мысли трезвы, чисты,

Тотчас произведен вождями в анархисты,

И в братский бой вступают батальоны,

И в брата штык спешит воткнуть безумный брат,

Где все упразднено: чины, кресты, законы,

Религия, суды, науки и сенат,

Где тяжкий меч повис над публикою барской

И лекции бубнит в «Модерне» Луначарский…

Кто знает край, где власти нет в помине,

И правит произвол и самосуд льет кровь,

Где люди, падая и увязая в тине,

Не верят в равенство, и братство, и любовь,

Где умер светлый Бог, оплеванный, распятый.

Тот знает этот край и жуткий, и проклятый.

И не в протоколах собраний юных соратников по «практическому осуществ­лению учения Иисуса Христа», а в стихах, аккуратно переписанных гимнази-

стекой Зоей Зеленовой, находим мы отклик на драматические события в Пско­ве летом 1919 года:

Из-за острова Талабска

На простор речной волны

Выплывают расписные

Балаховича челны.

Впереди сам Балахович

С пулеметчиком сидит,

Он на Псков набег готовит

Сам задумавшись сидит.

Ах-ты, Псков, ты вольный город,

Русский древний город Псков

Не видал еще сражений,

Что плывущие сулят.

И он мощным всем отрядом

Окружил его кольцом.

Поднялася канонада,

Пробудились шум и гром.

Город пал, врата открыты.

Он на борзом жеребце

Въехал медленно и тихо

С грустной думой на лице…

На допросе в ЧК, отвечая на вопрос следователей, что побудило ее запи­сать в свою тетрадь это и другие стихотворения о Булак-Балаховиче, Зеленова пояснила, что она интересовалась им, как историческим человеком, и что «во­обще, последний многих в Пскове интересовал». И все же сомнительно, что только лишь «объективный» взгляд руководил псковской гимназисткой, когда она делала такую запись в своей тетради: «Прощай, Батька, Прощай навсегда!

25 августа 1919 г.»

То есть, это тот день, когда белая армия ушла из Пскова. Очевидно, за три летних месяца, пока Балахович «правил» в городе на Великой, Зоя Зеленова так и не избавилась от восторга и восхищения, которые она поначалу испытывала перед личностью «батьки». Да только ли она одна? Не случайно среди прочих бумаг у нее хранился второй номер газеты «Новая Россия» за 3 июня 1919 г. В нем был помещен приказ № 2 подполковника Булак-Балаховича:».. .С верой в русский народ вошел я в древний Псков.. .Я не только приму меры по охране Пскова, но понесу оружие моих героев к самому сердцу России. Партизаны, вперед — дальше и дальше по дороге на Москву». Далее в газете шел рассказ о том, как после многих месяцев молчания вновь зазвонили колокола на коло­кольне Троицкого собора. Когда после торжественного молебствия, которое совершал архиепископ Псковский и Порховский Евсевий, и крестного хода Ба-

лахович на виду у всех садился на своего коня, «вся человеческая громада, как один человек, разразилась долгими приветственными криками».