На мятежных рубежах России

Олег Калкин
На мятежных рубежах России
Очерки о псковичах — участниках Белого движения на Северо-Западе в 1918 — 1922 г.г.
Псков
«Псковское возрождение» 2003
Издание подготовлено при поддержке Администрации г. Пскова
Калкин Олег Андреевич — член Союза писателей России, автор книг прозы «Первый день осени» и «О чем поет ветер». В настоящее время работает редактором областного радио телерадиокомпании «Псков».
Русь! Встречай роковые годины: Разверзаются снова пучины Неизэкитых тобою страстей, U старинное пламя усобиц Аиокет ризы твоих Богородиц На оградах Печерских церквей. Все, что было, повторится ныне… U опять затуманится ширь. U останутся двое в пустыне -В небе — Бог, на земле — богатырь.
Максимилиан Волошин
ОТАВТОРА
«И сказал Господь:
«Где Авель, брат твой?»
Быт. 4. 9.
Помнится, в начале 1950-х годов выдалась необычайно морозная и снежная зима, какой у нас давно уже не было. В течение нескольких недель ртутный столбик термометра то и дело опускался ниже двадцатиградусной минусовой отметки, из-за чего занятия в нашей поселковой школе отменялись чуть ли не через день. Зато для нас, мальчишек, это был настоящий праздник — что-то вроде дополнительных каникул. Несмотря на все предупреждения учителей, днями напролет мы носились по улице, катались с горок, кто на чем придется: на санках из гнутой арматуры, на фанерках, а то просто на собственных задках, барахтались в сугробах, как на пуховой перине.
Домой возвращались взъерошенные, мокрые, ослепленные искрящимся снегом, отогревали закоченевшие руки и ноги у жарко пылающих кухонных плит, на которых нас уже поджидал обед, сводя с ума запахом густого наваристого украинского борща или жареной на свежем сале картошки. А после обеда, разомлевшие от еды, мы с друзьями вповалку ложились на полу в нашей комнате, возле теплой печной грубы, и подолгу листали уже порядком замусоленные номера любимого нами тогда журнала «Крокодил». Каких только карикатур в нем не было! Особенно нравились политические рисунки — даже не читая надписей, мы узнавали на них Гитлера, Ли Сынмана, Чан Кайши, Трумэна, Хаммершельда, Броз Тито и других империалистов и поджигателей войны.
Запомнились и карикатуры на белогвардейцев. На одной из них были изображены три брызжущих слюною от ярости пса в генеральских фуражках и с эполетами; их держали на длинных поводках толстяки в котелках. «Колчак», «Юденич», «Деникин» — кажется, не было в нашей ребячьей компании кличек обиднее этих, если, конечно, не считать фрицевских имен.
Таким было первое знакомство с «белогвардейской» темой. Потом были многочисленные книги, кинокартины, стремительно скачущий Чапаев на белом коне в развевающейся черной бурке, приключения «красных дьяволят». Особенно яркой и увлекательной виделась эпоха Гражданской войны в повестях А.Гайдара. Но была ли во всех этих книгах и фильмах подлинная история? Помнится, удивила своими выводами прочитанная в школьной юности толстенная эпопея «Большевики» И.Кремлева: жертвы Гражданской войны слишком преувеличены, а сопротивление большевистской власти со стороны ее противников было незначительным. Даже хотелось поверить, что на самом деле так все и было, — как-то легче становилось от такой мысли. Но ведь это же оказалось неправдой!
Вообще трудно назвать в нашей новейшей истории более оболганную тему, чем та, что связана с Белым движением во время Гражданской войны. Тут, можно сказать, ложь была заложена изначально. И как нарисованные художником Дени эполеты на плечах генералов, которые в годы Гражданской войны никто не носил, как та же белая чапаевская лошадь, на которую легендарный комдив никогда бы не сел только потому, что она белая,- так и во всем остальном Белому движению приписывали и пририсовывали, кто что хотел. Все злодеяния, какие только мыслимы на свете, все пороки, какими только обладали люди — только бы вызвать к нему неприятие, ненависть, отторжение в сознании людей. Словом, создавался образ этакого страшного злодея, монстра, лишенного малейших признаков каких-либо добродетелей. И, безусловно, неумного — иначе бы не проиграл войну.
Думается, это оглупление, уничижение Белого движения имело отрицательные последствия даже для самой господствовавшей тогда коммунистической идеологии. Ведь если белые армии возглавляли такие недалекие, ограниченные командиры, какими их представляли, а сами армии состояли из одних старорежимных помещиков, алчных капиталистов и избалованных сытой жизнью барчуков-гимназистов, то с кем же, собственно говоря, целых четыре года доблестно сражалась «непобедимая» и «легендарная»? Не с фантомом же! Вот и получалось, что вольно-невольно как бы умалялась роль и самой Красной Армии в Гражданской войне. Ведь на романтике «Красных дьяволят» и «Адъютанта его превосходительства» дальше подростковых или же наивно-обывательских представлений не уедешь. Не потому ли с уходом официальной идеологии так быстро поблекли, потускнели и образы самих героев «в пыльных шлемах», — как если бы выпустили воздух из резиновых, раскрашенных фигур. Редко-редко блеснет среди них человеческий характер или лицо «не общего выражения», а то ведь все больше ходульная риторика, готовые схемы, заезженные трафареты, одни носители и выразители «высшей революционной справедливости» и «объективного прогресса». В итоге, господствующая идеология переиграла самоё себя и попала в ту самую западню, в которую она десятилетиями загоняла правду о Белом движении. Теперь уже сумрак забвения опускается на «красную сторону» в Гражданской войне.
Однако белое пятно в истории Гражданской войны не исчезло. Да, мы стали больше знать о белых генералах, о тех, кто командовал белогвардейскими армиями и полками, нам понятнее стала трагедия первой волны эмиграции, культура Русского зарубежья блеснула перед нами своими наиболее яркими гранями. Но в основном Белое движение остается для нас безымянным, лишенным красок, живых оттенков, особенных черт, понимания его движущих сил, мотивов и интересов отдельных слоев и групп людей, участвовавших в нем. В нем, как и прежде, мы почти не видим живых людей. А ведь который уже год у нас говорится о примирении красных и белых во имя будущего России. В октябре 2001 года на съезде русских соотечественников в Москве митрополит Смо-
ленский и Калининградский Кирилл под аплодисменты его участников провозгласил, что «с этого часа» гражданская война в нашей стране окончена и отныне среди нас уже нет ни белых, ни красных. Прозвучало это из уст православного иерарха впечатляюще. Однако так ли оно на самом деле?
Нам предлагают примирение с теми, кого мы не знаем, чьи могилы нам не известны, чьи мысли и поступки нам непонятны. В стране немало сохранилось памятников и памятных мест, связанных с Красной Армией, это объяснимо, но почти нет никаких следов, которые напоминали бы нам о Белом движении. А ведь речь идет не о какой-то группе людей или прослойке населения, а о многих сотнях тысяч наших соотечественников, в основном православного вероисповедания. Как же так? Мы готовы согласиться с тем, что и немцы, пришедшие на нашу землю оккупантами и здесь погибшие, заслуживают должного упокоения, а вот для людей нашей же веры и нашей крови не находим ни слов прощения, ни молитв о вечной их памяти, ни крестов на их могилах. Какое же тут может быть примирение?