На псковских квартирах

В августе 1897 г. 100-летний юбилей отпраздновал 96-й Омский полк. Торжества шли три дня и включали парад, банкет, бал в Офицерском собрании и гулянье для солдат. Император Николай II пожаловал полку новое знамя, освящённое протопресвитером военного и морского духовенства о. Александром Желобовским. Царский подарок привёз в Псков великий князь Владимир Александрович. В честь его визита капельмейстер А. Зильбер сочинил ещё один марш. Как и в Иркутском полку, для офицеров были изготовлены памятные нагрудные знаки, а для их жён — брелоки. Вскоре после торжеств поручик В. В. Голявинский написал новую полковую песню. Её строки отражали всю историю омцев, включая и недавний праздник:
Николай II, смотрите, Знамя новое нам дал! «Пуще глаза берегите», — Нам он строго наказал45.
В1900 г. мирная жизнь полков 24-й дивизии была прервана начавшимся в Китае «восстанием боксёров». Несколько офицеров поступили в подразделения, направленные для подавления мятежа. Участвовать в экспедиции вызвался также врач Иркутского полка И. М. Идельсон. Он находился в рядах б-го Восточно-Сибирского стрелкового полка и за проявленное в боях мужество получил два боевых ордена. Кстати, военные действия в Китае унесли жизни нескольких выпускников Псковского кадетского корпуса, служивших в частях,
45 Ранцов В. В. 102 года боевой и мирной жизни 96-го Пехотного Омского полка. СПб., 1902. С. 10.
которые располагались на Дальнем Востоке. Среди полковых офицеров потерь, к счастью, не было.
Гораздо более суровые испытания принесла Русско-японская война. Уже в сентябре 1903 г. «в предвидении осложнений на Дальнем Востоке» была сформирована объединённая рота солдат Иркутского и Омского полков, которую затем включили в состав 26-го Восточно-Сибирского полка и направили в Порт-Артур. С января 1904 г. такие отправки стали регулярными и принимали всё большие и большие размеры. В итоге стоявшие в Пскове полки оказались прямо-таки обескровленными. Из 94-го Енисейского полка, например, на театр военных действий ушли 50 из 80 служивших офицеров и 462 рядовых солдата. Тем не менее, как свидетельствует очевидец, служивший в Иркутском полку, проводы всегда носили самый сердечный характер. « В день отъезда каждого офицера, — пишет он, — все остающиеся считали своим долгом явиться на вокзал… Приходил полковой оркестр, приводились команды нижних чинов, собирались полковые дамы, семьи офицеров и масса публики; часто проливались самые неутешные, горячие слёзы…»46.
Многие военнослужащие 24-й дивизии проявили в боях с японцами исключительное мужество и стойкость. Достаточно сказать, что в Иркутском полку 16 офицеров были награждены орденами св. Станислава II и III степеней с мечами, 13 офицеров — орденами св. Анны IV ст. с надписью «за храбрость», 15 — св. Анны II ст. с мечами и III ст. с мечами и бантом, 3 — орденами св. Владимира IV ст. с мечами. Особенно отличился поручик В. А. Ендржеевский, который был три раза ранен и заслужил шесть различных орденов. Среди офицеров 96-го Омского полка выделялись храбростью капитан Н. Ф. Герасимов, штабс-капитан Е. А. Пьянков, Н. Н. Соколов, поручик И. Ф. Маньковский. В 94-м Енисейском полку широкую известность снискал штабс-капитан Н. А. Гулевич.
4(1 Гулевич С. А. История 93-го пехотного Иркутского Его Императорского Высочества Великого князя Михаила Александровича полка. СПб., 1914. С. 597.
К сожалению, не обошлось и б^з трагических событий. Капитан В. Игнатович, прослуживщий более тринадцати лет в Иркутском полку, умер от болезни йод Мукденом. 30-летний штабс-капитан того же полка М. М^. Клуссиньш, не вынеся тягот похода, «лишил себя жизни ф припадке сильнейшего нервного расстройства»47. Несли потери и другие полки.
Между тем всё более острой старовилась внутриполитическая обстановка. В стране разгоралась революция, порождавшая в жизни полков новые проблемы и трудности. Среди нижних чинов нашлись такие, которые сочувственно относились к антиправительственным выауплениям. Так, один из направленных в Маньчжурию солдат 96-го Омского полка, И. Марченков, по дороге на фройт пытался вести среди сослуживцев революционную пропаганду. В Москве он сделал попытку поднять бунт, но был застрелен офицером Готлибовым. В июне 1905 г. группа солдат-омцев отказалась подчиняться ротному командиру К. ^.Луговикову. Поэтому делу провели расследование, и 3^ человека подверглись суровым наказаниям.
Подобные явления, к сожалении!), не были исключительными. В середине сентября 1906 г. были арестованы унтер-офицеры 94-го Енисейского полка Микшин, Петров, Калякин и Орлов, которые, по признанию свидетелей, призывали сослуживцев не участвовать в подавлении крестьянских мятежей. «Стрелять не будем, — говорили они, — ведь по своим братьям одни дураки стрелять могу г». Во время последовавшего за арестом обыска у Мякпина были обнаружены брошюры «Как сицилийские крестьяне боролись за свои интересы» и «Невмоготу» издательства «Народная Воля»48. В том Же месяце рядовой 96-го Омского полка Берке Пупко был задержан при попытке распрос гранения среди однополчан газеты «Голос солдата».
В июне 1907 г. аресту подвергся солдат-енисеец Хаим Габельман, причём на этот раз дело оказалось очень серьёзным. Будучи во Владимирском лаге] >е, Габельман агитировал
47 Там же. С. 598.
*• РГВИА. Ф. 11. Оп. 1. Д. 8668. Л. 138
сослуживцев и рядовых 95-го Красноярского полка поднять восстание. Он говорил, кто «нижние чины», сговорившись, могут «артелью в одну (ночь перевязать и перерезать всех офицеров и фельдфебелей»49.
Эти и многие другие факты явно свидетельствовали, что в полках наметился раскол. Тем не менее подавляющее большинство солдат сохраняло верность присяге и оставалось на стороне правительства. Всем полкам дивизии пришлось принимать участие в подавлении антиправительственных выступлений. 93-й Иркутский полк боролся с повстанцами в Псковской, Петербургской и Лифляндской губерниях. Особенно тяжкие испытания выпали на его долю в Лифляндии. Можно по-разному относиться к тем идеалам, которые защищали солдаты и офицеры-омцы, но нельзя отказать им в мужестве. Оправдывая] правоту своих действий, один из офицеров писал: «Формировались отряды мятежников и во главе с их начальниками отправлялись для нападения на воинские части, уничтожения замков и проведения экзекуций. Ясно видно было, что подготовка революции велась систематично в течение долгого времени, и к началу мятежа в весьма короткий срок весь край был переделан на новый, вполне антирусский строй»50.
Под Моденой, Вольмаром, Венденом Иркутскому полку приходилось вести настоящие сражения с многочисленными отрядами повстанцев. Так, в ночь с 17 на 18 ноября 1905 г. отряд из 25 солдат Иркутского полка с поручиком И. И. Саатчи во главе был осаждён в имении Зельзау под Моденой шестьюстами латышскими крестьянами. Солдаты всю ночь сдерживали толпу, пытав шуюся сжечь имение и расправиться с его обитателями. 3 декабря 7-я рота под началом поручика Н. Н. Гастунского была обстреляна в Вендене (ныне Цесис) крупным отрядом повстанцев, который затем укрылся в местном народном училище. При этом были убиты ефрейторы Я. Шимчак и К. Макарон, а разъярённые солдаты подожгли здание училища. Латыше кий историк Я. П. Крастынь в своей
4Ч РГВИА. Ф. 454 Оп. 1. /1 52. Л. 2.
50 Ранцов В. В 102 года боевой и мирной жизии 96-го Пехотного Омского полка. СПб., 1902. С. 202.
работе «Революция 1905—1907 годов в Латвии» называет русских солдат «карателями» и «палачами». Однако нельзя не отметить, что ожесточение имело место с обеих сторон.