На псковских квартирах

для Омского полка артезианский колодец. В 1907—1908 гг. была построена церковь во имя святого и благоверного князя Александра Невского. Так что лишь через 13 лет после своего прибытия в Псков полк обзавёлся благоустроенным военным городком, в котором было всё необходимое для жизни — от пекарни до храма.
95-й Красноярский полк, как говорилось выше, остался в Ямбурге. Однако он всё же имеет немалое отношение к Псковской земле, и обходить его историю молчанием не стоит. Свою «родословную» красноярцы вели от 4-го батальона Эстляндского егерского корпуса. В 1797 г. на основе этого батальона был сформирован 6-й Егерский полк, командиром которого стал генерал-майор Борис Борисович Фок. В 1798— 1799 гг. полк в составе корпуса А. Римского-Корсакова участвовал в походе в Швейцарию. 15 сентября 1799 г. в жестоком сражении под Цюрихом он понёс страшные потери: полегло 15 офицеров и 215 нижних чинов.
В марте 1801 г. полк получил наименование 5-го Егерского. Он участвовал в войнах с Францией 1805-го и 1806— 1807 гг. и в Отечественной войне 1812 г. При Бородино егеря 5-го полка прикрывали батарею Раевского и вновь жестоко заплатили за боевую славу. Погибло 20 офицеров и 712 рядовых и унтер-офицеров. В 1813 г. полку были присвоены особые кивера с надписью «За отличие».
В 1833 г. 5-й Егерский полк полностью влили в состав Псковского пехотного полка, где он составил 3-й, 4-й и 6-й резервные батальоны. Разместились эти батальоны в Минске. В феврале 1857 г. один из батальонов направили в город Остров и там значительно пополнили новобранцами. Этот батальон некоторое время действовал практически независимо от «родного» Псковского пехотного полка. В мае 1857 г. его перевели из Острова в Петербург, затем направили в Старорусский уезд, а оттуда вернули в Остров. В январе 1863 г. батальон преобразовали в Псковский резервный пехотный полк двухбатальонного состава, который бросили против польских повстанцев. В августе 1863 г. резервному полку присвоили наименование Красноярского пехотного. После подавления мятежа его снова разместили в Острове и
стали усердно доукомплектовывать. По свидетельству полкового историографа В. Крючкова, основную массу рекрутов набрали в Псковской, Эстляндской и Тамбовской губерниях. При этом все три батальона полка разместились в разных пунктах: 1-й в деревне Грибули Островского уезда, 2-й — в Порхове, 3-й батальон и штаб — в Острове. В марте 1864 г. полк вошёл в состав 24-й пехотной дивизии и стал называться 95-м пехотным Красноярским.
Весной и летом 1865 г. солдаты и офицеры полка несли караулы в Пскове. 24 мая рядовой 6-й роты Никифор Силантьев и унтер-офицер 7-й роты Егор Подузов спасли тонувшего в реке Великой солдата Псковского губернского батальона Осипа Васильева. 28 августа фельдфебель 5-й роты Анисим Урванцев вытащил из воды некоего Осипа Павловского, который бросился через перила плавучего моста. За этот отважный поступок Урванцева наградили медалью на Владимирской ленте.
В мае 1866 г. 95-й пехотный Красноярский полк перевели в Кронштадт, затем в Петербург, а оттуда, в 1874 г., в Ямбург. Тем не менее в 1876 г. его солдаты вновь несли караулы в Пскове. Накануне войны с Турцией полк пополнили солдатами из числа запасных. Около 800 чел. среди них составляли уроженцы Псковской губернии. «Штыки оттачивались, — писал В. Крючков, — патроны осмаливались, а незначительные промежутки между разбивками людей, их медицинскими осмотрами, пригонками обмундирования и снаряжения посвящались учениям и стрельбе»21.
Во время Русско-турецкой войны красноярцы сражался рядом с енисейцами. На памятнике в Габрово остались и Многочисленные имена солдат Красноярского полка, потерявшего больше половины своего состава. Впоследствии, находясь в Ямбурге, Красноярский полк поддерживал тесные контакты с другими полками дивизии. Летом 1895 г. он, например, участвовал в дивизионном сборе в Пскове, на время которого расположился в палатках 93-го Иркутского полка. Один из участников событий с гордостью вспоминал, что
21 Крючков В. 95-й Красноярский полк. 1797-1897. СПб., 1897. С. 322.
«утренняя заря» в дивизии привлекала «чуть ли не весь Псков, давно не видевший у себя скопления столь значительного числа войск»22.
К тому же между полками шёл постоянный обмен офицерами. Так, полковник П. Д. Ольшевский с 1895 по 1896 гг. командовал Красноярским полком, а с 1896 по 1898 гг. — Енисейским. Полковник П. П. Потоцкий с 1895 по 1899 гг. служил начальником штаба 24-й пехотной дивизии в Пскове, а с 1899 по 1903 гг. — командиром Красноярского полка.
Организация полков 24-й пехотной дивизии была типичной для тогдашней российской армии. Каждый из них состоял из четырёх батальонов, а батальоны, в свою очередь, делились на четыре роты. Обычно в полку служило около 80 офицеров и 2,5 тысячи «нижних чинов». Среди солдат, после перехода в Псков, значительную часть стали составлять уроженцы Псковской губернии и прилежащих к ней территорий: Белоруссии, Эстляндии, Лифляндии, Новгородской губернии. Среди офицеров также преобладали псковичи и лица, связанные с Псковской землёй.
К началу XX века эта тенденция приобрела ещё более отчётливую направленность. Многие из офицеров охотно отдавали сыновей на обучение в Псковский кадетский корпус. В результате в нашем городе складывались настоящие офицерские династии. Так, по данным 1913 г., в Енисейском полку одновременно служили братья Ной и Елисей Робачевские, причём два сына последнего окончили Псковский кадетский корпус: Владимир в 1911 г., а Борис в 1915 г.23 Командиром полковой команды разведчиков был в то время Иван Харито-нович Андреев-Богатенко, брат которого Семён Харитонович состоял в штабе 24-й дивизии. В Иркутском полку одновременно служили два брата Николай и Сергей Затеплинские24. Такая «семейственность» в те времена не порицалась, а, напротив, поощрялась, как способствующая укреплению офицерской корпорации.
и Гулевич С А. История 93-го пехотного Иркутского Его Императорского Высочества Великого князя Михаила Александровича полка. СПб., 1914. С. 566
23 РГВИА. Ф. 672 Оп. 1. Д. 198. Л. 10; Д. 232. Л. 6.
24 Памятная книжка Псковской губернии на 1907 г. Псков, 1907. С. 52-54; РГВИА Ф 2707. Оп. 1. Д. 805. Л. 2-9.
Сословный состав офицеров отличался большим разнообразием. По данным 1897 г., в Омском полку служило 73 офицера. Более или менее полные биографические данные обнаружены о 63-х. Удалось установить, что 26 чел. (42%) принадлежало к дворянству, 9 чел. (14%) названы в документах сыновьями чиновников, 8 чел. (12%) — «из мещан», 7 чел. (11%) — сыновья офицеров, 5 чел. (8%) — «из духовного сословия», по 3 чел. (5%) из почётных граждан и солдатских детей, по 1 чел. (2%) — из крестьян и купцов. Таким образом, в 1897 г. среди офицеров полка заметную долю составляли разночинцы, а также дети офицеров и чиновников, не получивших дворянства.
Доля разночинцев при этом неуклонно возрастала. По данным 1914г., среди офицеров 96-го Омского полка дворяне составляли 32%, «дети офицеров и чиновников» — 29%, мещане — 16%, выходцы из крестьянства — 11%, дети почётных граждан — 6%, сыновья купцов и духовных лиц — по 2%25. Налицо резкий рост доли офицеров из крестьян (с 2% до 11%) и сокращение дворян.
Состав офицеров двух других полков тоже отличался демократизмом. Среди офицеров Енисейского полка, по данным 1914 года, 26% принадлежало к дворянству; 28% — к детям офицеров и чиновников; 21 % происходил из мещанской среды, 13% — из крестьян. Оставшиеся 22% составляли выходцы из духовенства и купечества, а также сыновья почётных граждан26.
Относительно невысокая доля дворян была характерна в начале XX в. для большинства армейских полков, что отличало их от блестящей гвардии. Военный публицист П. Пиль-ский писал в 1906 г.: «Сами офицеры (армейские. — А. М.) большей частью нищи, незнатны, многие из крестьян и мещан, дьяконовых детей»27. Упоминание о «нищете» здесь тоже неслучайно. Жалование офицеров, как говорилось выше, было очень небольшим. Подпоручик, к примеру, получал по
и РГВИА. Ф. 2710. Оп. 1. Д. 335. Л. 1-53.