«НАШ ПАРОВОЗ, ВПЕРЕД ЛЕТИ!..»

Гражданская война кончилась. Еще по деревням чоновцы гонялись за бандитами, которые от недалекой границы доходили до Порховского уезда, но люди уже приступили к мирному труду. В 1920 году по деревням и селам на каждую душу определили наделы земли. Весной 1921 года была отменена продразверстка. Урожай в том году выдался на редкость хорошим. Много дали хлеба Петрограду.
Но два следующих лета опять были неурожайными. Райпомголу (районному комитету помощи голодающим) снова пришлось думать о нуждах железнодорожного узла, волости. В начале 1922 года дновцы были сняты с железнодорожного пайка: выдавать его было нечем — даже овса не хватало.
В Дно, как и по всей стране, хозяйничала разруха. Машинисты, уцелевшие на войне, угрюмо посматривали на вереницы мертвых паровозов, выстроившихся на путях № 23 и 24. На бирже труда записывались в очередь кондукторы, сцепщики, грузчики, конторщики… Но биржа больше регистрировала уволенных, чем принятых на работу. Разбитые донельзя эшелоны — без стекол в вагонах, без деревянных настилов под прохудившимися жестяными крышами (вместо дров сожгли в печурках
пассажиры), с залатанными паровозами — везли в разные стороны на заработки городской и деревенский люд. Где можно заработать, никто не знал.
Положение усугубил пожар. 3 октября 1922 года загорелся дом купца-нэпмана Клера. Ветер подхватил огненных «галок» и бросил их на крыши соседних домов. Люди выводили детей, выносили скарб. Вскоре огнем были охвачены целые кварталы деревянных домов. Прямо на улицах загорались столы, шкафы и кровати, казалось, уже спасенные от огня. Ни к чему нельзя было подступиться. Станция запросила помощи. Прибывали пожарные поезда из Пскова, Петрограда, Бологое… Пожар тушили три дня.
Загорелось в полдень, поэтому из людей в огне никто не погиб, но крова лишились сотни жителей. Они перешли в землянки, вагоны, теплушки. Многих приняли соседние деревни.
Но никакие военные или стихийные бедствия не могли повернуть жизнь вспять. Молодое Советское государство набирало силы и начинало социалистическое строительство. Для успешного восстановления разрушенных фабрик, заводов, для перевозок сырья и продовольствия нужно было наладить железнодорожное хозяйство. Уже в 1922 году всем железнодорожникам было предписано вернуться если не к исполнению своих прямых обязанностей — для чего не везде еще были условия,— то на железную дорогу.
В Дновском депо токари, слесари, котельщики, несмотря на то что не хватало инструмента, необходимых приспособлений и запасных частей, возвращали к жизни «заезженные» паровозы. В Дно возвращались паровозники, заброшенные войной далеко от дома. Путейцы латали обветшавшее полотно. В 1924 году в Дно были созданы пять производственных рабочих комиссий — в службах тяги, пути и эксплуатации, в электротехниче-
ской и материальной службах. В них участвовали от 45 до 55 процентов работников, в большинстве своем слесари, электромонтеры, стрелочники, паровозники. Они стремились усовершенствовать процессы производства, повысить качество своей работы.
Слесарь депо, бригадир службы подъемного ремонта П. Васильев, пришедший сюда еще в 1897 году, так говорил о своем труде: «Выше довоенного работаем. Раньше бригада в 22 человека за неделю 2—3 паровоза из ремонта выпускала, а сейчас за то же время — 4 штуки, и ремонт лучше довоенного». Старый токарь Н. А. Мозжухин в 1923 году с поста инспектора труда попросился обратно к станку и так обучил делу Алексея Николаева, что тот в свои 18 лет считался в депо вторым токарем после учителя. Машинист Кузьма Авдеев, еще ездивший комендантом маршрутных хлебных эшелонов, от одного промывочного ремонта до другого постоянно держал в исправности свой паровоз марки ЭШ.
Хорошо работали производственное совещание и производственная комиссия в вагонных мастерских. Здесь менее чем за полгода от рабочих поступило 124 рационализаторских предложения, около 50 из них были внедрены в производство. Рабочие старались лучше организовать свой труд, усовершенствовать станки и инструмент, сэкономить материалы, снизить накладные расходы и т. д. В вагонных мастерских, как и в других железнодорожных службах в Дно, были созданы специальные кружки, в которых передовые рабочие знакомились с основами техники, технологии и конкретной экономики.
Дновцы вместе со всей Советской страной активно включились в великую стройку.
21 января 1924 года умер Владимир Ильич Ленин. Страна понесла тяжелую утрату. Вместе со всем наро-
дом дновцы скорбели о смерти вождя. Морозным январским днем в Дно состоялся митинг траура. Тревожно гудели паровозы, люди плакали.
По решению Пленума ЦК РКП (б), состоявшегося 29—31 января, в стране решено было провести трехме-сячник по вовлечению в ленинскую партию рабочих от станка. Был выдвинут лозунг: «Рабочие от станка, стойкие сторонники пролетарской революции — входите в РКП! Пролетарии! Шлите в ряды партии лучших, передовых и смелых бойцов!» В Дно по Ленинскому призыву были приняты в партию десятки рабочих. Для них была организована учеба в политических кружках по специальной программе, разработанной ЦК РКП(б). Большинство молодых коммунистов оказались достойными своего звания и активно включились в партийно-общественную работу, оправдав доверие партии.
Первую годовщину со дня смерти В. И. Ленина, 21 января 1925 года, дновцы отметили коммунистическим субботником. Был отремонтирован паровоз ОВ № 4077, который стоял на «кладбище», и пять вагонов.
Коммунистические субботники — этот наглядный показатель нового отношения к труду — стали в Дно традиционными. С коммунистического субботника 1 мая 1925 года началось строительство первого дома поселка для погорельцев к югу от вокзала.
К тому времени в Дно было организовано жилищностроительное товарищество на кооперативных началах, которое объединяло свыше 150 погорельцев. Однако только на паевые взносы целый поселок было построить невозможно: требовалось 300 000 рублей. Такой суммы у товарищества не было. Но дело взяло в свои руки государство. Губернский комитет содействия кооперативному строительству выделил дновцам на 1925 год десятую часть нужной суммы. Внесла свою лепту и Северо-Западная железная дорога… Через несколько
лет на голом месте вырос поселок, который едва ли не с первых домов получил название Ковылкино — по фамилии тогдашнего начальника дороги, принявшего живое участие в преодолении беды дновских железнодорожников.
В 1925 году промышленность и сельское хозяйство страны приблизились к довоенному уровню. Стабилизировалась обстановка и в Дно. Рабочий день в паровозном депо использовался полностью. В поселке почти не стало безработных. На заработанные деньги уже можно было кое-что купить в магазинах. Началась механизация некоторых видов работ, были электрифицированы деповские мастерские.
После долгой нехватки хлеба, одежды стабильность положения радовала. Но в общем подъеме материальное часто отступало на второй план. Люди жадно вглядывались в новую жизнь, тянулись к ней сердцем и, преодолевая неумение и неуверенность, использовали открывающиеся возможности.
Работали курсы ликбеза. И пионеры, отряд которых появился в Дно в 1923 году, обучали взрослых грамоте. За ликвидацией безграмотности следила специальная чрезвычайная комиссия — грамчека. В 1924 году в поселке появился профессиональный театр, на постановки которого не всегда могли достать билеты даже пайщики (театр содержался на паевых началах). В том же году начал свою десятилетнюю агитационную деятельность «Дновский глаз» — разновидность знаменитой «синей блузы», живая газета. Общество друзей воздушного флота открыло в Дно клуб-музей ликвидации авианеграмотности и начало в губернии сбор средств на постройку самолета «Красный псковитянин». В депо стала выходить стенгазета «Дновец», которой в будущем суждено было стать сначала многотиражной узловой, а потом и районной газетой…
* * *
В 25 году железнодорожный, поселок Дно получил статут города. Это лишь аакрешыщ сложившееся положение вещей.