«НАШ ПАРОВОЗ, ВПЕРЕД ЛЕТИ!..»

Трудное это было ученье. Денег не было даже на учебники и ноты. Покупал старые у букинистов, выпрашивал на часок у товарищей и тут же, в консерватории,
на ходу читал. По ночам приходилось играть в разных оркестриках за мизерную плату. В 1896 году Александр стал преподавать в музыкальной школе—нужно было помогать семье. После ночной работы в ресторане ложился часа в четыре утра, а к девяти уже шел в школу или консерваторию.
Полного курса окончить не удалось. Через четыре года закончил лишь класс флейты. «А потому, — гласило свидетельство,— не может пользоваться правами, предоставляемыми уставом консерваторий Императорского Русского музыкального общества лицам, окончившим полный курс».
Эта оговорка сказывалась всегда. Хотя в 1901 году Брусенцов блестяще выдержал испытание на первого флейтиста оперного театра, его, не объясняя причин, не взяли. В том же году он стал помощником капельмейстера при Народном доме. До 1906 года сменил еще несколько мест. А. П. Брусенцов был знаком с социал-демократами, читал нелегальную литературу, 9 января вместе с рабочими шел к Зимнему дворцу.
В Дно он попросил разрешения у начальства создать духовой оркестр из рабочих. Начальство не возражало: пусть дуют себе в трубы, лишь бы забыли про забастовки. Оркестр создали. В него вошли слесари, машинисты, служащие станции и депо — всего до сорока человек. Через много лет учитель Александр Павлович Брусенцов запишет в своей рабочей тетради: «Любить жизнь, создавать уверенность, вселять надежду». Эти слова были его жизненным правилом.
В пору реакции, которая к концу 1906 года захлестнула и Дно, очень важно было вселять надежду в будущее. Брусенцов приходил на репетицию: «Сегодня, друзья, мы познакомимся с замечательным композитором…» И следовал рассказ о творчестве Чрйковского или Бетховена, Мусоргского или Штрауса. Оркестр был
не просто музыкальным кружком, он стал едва ли не единственным очагом культуры на станции Дно и в ближайшей округе.
Бурные годы первой мировой войны и двух революций поразбросали рабочих-музыкантов, оркестр распался. Но он нужен был для митингов, празднеств, для проводов на фронты добровольцев и красноармейцев, и Дновская партийная организация в 1919 году поручает беспартийному А. П. Брусенцову возродить духовой оркестр. Оркестр был возрожден и существует до наших дней. В 1973 году ему было присвоено звание народного.
Правда, с 1924 года его вели другие руководители. Брусенцов же увлекся оркестром народных инструментов. Потом создал симфонический оркестр, параллельно вел «Дновский глаз», позже хор домохозяек, пионерскую агитбригаду, джаз-оркестр… Чем бы ни увлекался учитель музыки,— все делал добросовестно, профессионально. В 1930-е годы комитет профсоюза Дновского паровозного депо удостоверял: «Он действительно является хорошим ударником своего дела и общественником, перевыполняющим свои обязательства».
Самым большим достижением А. П. Брусенцова стал пионерский ансамбль песни и пляски в 350 человек, в котором участвовали ученики разных дновских школ. Ансамбль был победителем самодеятельных олимпиад Ленинградской области, в 1941 году должен был выступать на Всесоюзном смотре художественной самодеятельности в Москве, но помешала война…
За свой труд в 1948 году Указом Президиума Верховного Совета СССР учитель музыки А. П. Брусенцов был награжден орденом Ленина.
Можно назвать и других энтузиастов, много сделавших для развития художественной самодеятельности и культурной жизни города: супругов Казариновых,
А. П. Андрианова — преемника Брусенцова в духовом оркестре, А. И. Борисову, ныне артистку, и других.
В 1920—1930-е годы были замечательные энтузиасты художественной самодеятельности и в дновской деревне. Особенно много сделала учительница из Юрковской школы А. И. Егорова. Еще до революции она создала в Юркове народный хор вопреки неудовольствию попа и урядника. На деревенской улице звучали народные песни, романсы, даже отрывки из опер. Бывало, что молодые торковцы запевали и вовсе неугодные начальству песни, например «Богачу-дураку и с казной не спится». После гражданской войны этот коллектив достиг своего расцвета. Возродился он и после Великой Отечественной войны.
…В конце 1930-х годов самыми популярными были песни трудовых побед. Их пела вся страна, гордясь успехами. Навстречу каждому дню от Балтики до Тихого океана гудели гудки заводов. Им вторили гудки паровозов.
А на западе собиралась военная гроза. Гитлер прибирал к рукам Европу.
Приграничное положение Псковского округа обязывало партийные и советские органы крепить оборонно-массовую работу. В каждом районе, в том числе и в Дновском, в конце 1930-х годов были устроены стрелковые тиры, улучшилась работа Осоавиахима.
Мария Степановна Орлова — вожак железнодорожной дновской комсомолии того времени — рассказывает: «Военному делу мы уделяли большое внимание. Каждый комсомолец был обязан выполнить нормативы ГТО, ПВХО, хорошо стрелять. Если парень без каких-либо уважительных причин не имел значка «Ворошиловский стрелок», товарищи, комсомольская организация требовали, чтобы он тренировался в стрельбе до тех пор, пока не добьется нужной меткости. Даже многие девушки
имели по три значка — «Ворошиловский стрелок», ГТО и ПВХО. Старшие товарищи всегда интересовались нашими делами, некоторые полушутя-полусерьезно грозились не допустить до работы комсомольца, у которого не было трех значков».
Международная реакция уже не раз проверяла Советское государство на прочность — устраивала провокации, военные столкновения. Война проходила совсем недалеко — в каких-то трехстах километрах от Дно — и сразу же втянула в боевую страду железнодорожную станцию. Эшелон за эшелоном — с войсками, техникой, боеприпасами — шли к Ленинграду. Зима 1939/40 года выдалась суровая — морозы достигали 45 градусов и принесли немало хлопот дновским железнодорожникам.
Речка Полонка — основной источник водоснабжения паровозов — промерзла до дна. Воду стали возить со станции Оредеж за 120 километров, но она замерзала в пути. Найдя глубокий омут в реке, комсомольцы с ведрами становились в цепочку и «поили» ненасытные паровозы. Но что могло дать это стояние на морозе даже сотен людей, если один ФД забирал десятки тонн воды!
Выручили станцию сами паровозники. Вот где пригодились уроки кольцевой езды, умение с максимальной пользой использовать воду и пар. Набрав воды в Дедовичах или Уторгоше, они вели составы без дозаправки локомотивов в Дно. Это требовало слаженной работы всех служб, но основное зависело от паровозников. Если составу случалось задержаться на полустанке, чтобы пропустить встречный,— стронуть его с места было очень трудно: колеса примерзали к рельсам. Пока машинист «раскачивал» состав, испарялось много воды, а добавить ее было неоткуда. Нужен был большой опыт и точный расчет, чтобы не остановить поезд на полустанке и не задержать движение на всем уча-
Стке до Ленинграда. Дновцы выдержали этот экзамен. Многие машинисты за перевозки во время войны были награждены орденами и медалями.
…В июне 1941 года на побывку прибыл пограничник Василий Иванов, недавний работник паровозного депо, уроженец деревни Гривки. Встречаясь с земляками, он рассказывал о службе, о товарищах, о положении на советско-румынской границе. Боярская Румыния, союзник гитлеровской Германии, совершала крупные провокационные вылазки, нагнетала напряженность на южном фланге нашей западной границы. В одной из стычек довелось участвовать и заставе, где служил пулеметчик Василий Иванов. За этот бой он был награжден орденом Ленина.