О новых границах

Деревни тянутся без конца, им теряешь счёт, забываешь их названия. Гусаково и Смородовник, Подтату-риха и Остробаиха — их добрых полтора десятка. Я бот идёшь от деревни к деревне, идёшь через поля, луга и пастбища и где не спросишь — чьи это селения, чьи это льны и хлеба, — в ответ слышишь одно:
— Колхоза «Красная звезда».
В давние годы в здешних местах было немало богатых помещиков, и самый богатый был Парамонов, прозванный королём Черского льняного кряжа. Но он имел земли в шесть раз меньше, чем имеет «Красная звезда», её массивы простёрлись на две с половиной тысячи гектаров, от дроздовской мельницы до Черской рощи, едва видимых в дымке горизонта. Здесь среди необозримых просторов только начинаешь по-настоящему понимать, что значит большое хозяйство, где 200 гектаров посевов льна, 800 гектаров посевов зерновых и сотни голов скота.
Я ехал в «Красную звезду», чтобы увидеть средний колхоз Островщины, куда меньше, чем такие, как «Путь Ильича», имени Ворошилова, «Оборона страны». Но даже в среднем колхозе всё выглядело крупным, начиная от больших земельных массивов и кончая стопудовыми урожаями зерновых, — всё говорило о том, что в новых границах началась новая пора в жизни колхоза.
Издавна в народе жила сказка-мечта. А что будет, если взять все сосны да слить их в одну сосну? Какая бы это была сосна! А что будет, если взять все топоры да сделать из них один топор? Какой бы это был А что будет, если взять всех плотников да чтобь из них стал один плотник? Какой бы это был плотник! И вот дать бы этому плотнику этот топор да срубил бы он эту сосну — великий построил бы он дом, такой дом^ который ещё нигде и никогда не строили.
На полях я думал об этой давнишней народной мечте и в сложении сил великого плотника я видел символ того, что происходит сейчас в колхозной деревне, когда мелкие колхозы сливаются в крупные, когда объединяются в одно большое целое земли, машины, усилия людей. Но я не замечал, что при всей значимости символа великого плотника, строящего дом из великой сосны, в укрупнении колхозов есть нечто большее. Укрупление артельного хозяйства это не простое сложение сил прежних раздробленных артелей. Это не пять плюс пять колхозных деревень, образовавших нечто равное силе десяти. Это пятью пять, равное силе двадцати пяти, потому что укрупнение колхозов не сложение, а умножение хозяйственных ресурсов, возможностей и средств артели.
В укрупнении колхозов очень много общих черт с великим движением—коллективизацией сельского хозяйства, совершенно изменившей жизнь советского крестьянина. Конечно, в иных условиях в деревне произошло сейчас объединение производственных, экономических, и людских ресурсов. Если во время создания колхозов крестьяне — бедняки и середняки объединяли свои наделы, свои плуги и силу своих семей, то сейчас колхозники объединили свои массивы, свои машины, слили для4 более лучшего хозяйствования свои коллективы. Двадцать лет назад крестьянин, вступая в артель, спрашивал: «Что мне даст колхоз?», а сегодня, создавая укрупнённый колхоз, он думает о выгоде и преимуществах крупного хозяйства. Двадцать лет совершенно изменили» лицо деревни, её техническую вооружённость, её человека. И именно поэтому возникла необходимость слияния прежних мелких артелей в крупные, в такие артели, где максимально эффективно может быть использована техника, где будет ещё производительней труд колхозника, где будут все условия для удовлетворения его культурных потребностей.
Стоял тот день, когда в поле встречаются стога сена с первыми шатрами озимой ржи. Накануне была сложевД последняя скирда сена. И о ней стоит рассказать, пото: му что на сенокосе колхозники убедились, как возросла их сила, после того как они объединились в большую -артель.
Сенокосная пора была не особенно благоприятной Вначале стояла холодная дождливая погода, потом, когда наступили тёплые дни, то в полдень, то к вечеру над лугами гремели короткие грозы. Казалось, что сенокос неизбежно будет втянут в уборку хлебов и льна. А на деле вышло так, что сенокос, обычно кончавшийся в середине августа, на этот раз был завершён 24 июля, государственные поставки сена, обычно длившиеся около трёх недель, были выполнены за одну десятидневку, и никогда в прежних мелких колхозах, ныие вошедших в «Красную звезду», не было накошено так много и такого хорошего сена.
Что же произошло, как получилось, что при всех неблагоприятных условиях, так успешно прошёл сенокос? Успех пришёл вместе с машинами, с огромными возможностями их использования в новых условиях, со всеми преимуществами, которые несёт с собой укрупнённое социалистическое хозяйство. Если в прошлом году на здешних лугах работало четыре-пять косилок, то этим летом их вышло в поле девять. В большой артели оказалось возможным подобрать для работы на косилках не просто машиноведов, а отличных машиноведов, и для каждого из них — удобные для работы на косилках площади. Не случайно, что такие машиноведы, как Анатолий Васильев, Михаил Николаев скашивали в день по шести гектаров трав. Им было где по лугам и клеверам большого хозяйства пустить машину. Артель, где стало теперь 85 трудоспособных мужчин, 195 трудоспособных женщин и 42 крепких и здоровых подростка, легко выставила людей, чтобы вслед за машинами они быстро сушили траву и складывали сено в стога и скирды.
И вот в канун жатвы в одиннадцатой бригаде осталось неубранным несколько гектаров сена. Конечно, практически это никак не могло отразиться на уборке хлебов-и льна, но как неприятна туча на голубом небе, так не хотелось, чтобы в день начала уборки оставалось
хоть сколько-нибудь неубранного сена. Одиннадцатой бригаде предложили помощь, но она от неё отказалась. Когда у бригады есть хотя бы один день, то бригада может многое ещё сделать. На луг вышли лучшие люди бригады, и они не вернулись домой, пока последняя охапка пахучего сена не завершила стог. Люди работали до глубокой ночи, и они не только закончили уборку сена, они заложили основу новых традиций укрупнённого колхоза: никогда ни при каких условиях не оставлять в поле сена к тому часу, когда начинается вязка первого снопа ржи.
В начале объединения мелких колхозов немало говорили о том, что теперь для крупного хозяйства будет легче подобрать более опытного председателя. Прошло несколько месяцев и сейчас до очевидности ясно, что это преимущество в подборе людей начинается от председателя и кончается рядовой дояркой. Среди трёхсбт взрослых колхозников «Красной звезды» оказалось возможным не только найти хорошего председателя, но и доверить в опытные руки двенадцать полеводческих бригад, все фермы, все машины, льноводные звенья, найти шорников, кузнецов, строителей, плотников. Поэтому нет ничего удивительного в том, что укрупнение мелких артелей дало себя почувствовать значительно быстрее, чем это раньше казалось. Выше стали удои и повысилась общая продуктивность скота, явно улучшилась обработка земли машинами и увеличился урожай. Тут сказалось то обстоятельство, что объединение колхозов вызвало равнение на лучших, на их опыт, на их высокое качество работы. Каждый объединившийся колхоз внёс в общую артельную сокровищницу своё самое драгоценное: один — уменье работать по высоким нормам, другой — опыт животноводства, третий — агротехнику высоких урожаев. И все вместе сотни людей внесли в артель своё стремление крепить и совершенствовать новое хозяйство.
В одной из бригад я встретился со звеньевым и прекрасным мастером льноводства дедом Александром. Ему было под пятьдесят, когда в деревне организовалась артель. Он был первый колхозный бригадир, н сейчас ему самому чудно вспоминать, как в первые годы приходи-лось’ руководить колхозной бригадой. Он вставал раньше
всех, надевал поверх холщёвой рубахи жилет и шёл стучать под окна своих односельчан:
— Девки, бабы, вставайте, время в поле идти…
— А сколько время-то?
— Три, четвёртый, скоро пять!