Офицеры

После развала российской армии в конце 1917- начале 1918 года тысячи офицеров вернулись по домам, в свои семьи. Кадровые военные, обладавшие большим фронтовым опытом и армейской выучкой, оказались очень уязвимы в мирной жизни, тем более в период экономического спада и всеобщей разрухи. Лишенные всякого вида пенсий, они пристраивались где кто мог, шли учителями в школы, делопроизводителями в учреждения, брались за извоз, торговали пирожками, нанимались в артели — только бы самим прожить и прокормить семью. Но не житейские тяготы были главной бедой для офицеров. Все офицерские чины старой армии, оказавшиеся на советской территории, были поставлены новой властью под жесткий политический контроль.
Для этой цели была разработана целая система регистрации офицеров, как, впрочем, и для других «нетрудовых» слоев населения. Как тут не вспомнить ленинское: социализм — это учет! Вот что предписывал циркуляр административного Управления Ярославского военного округа, текст которого Псковcкий уездный комиссариат разослал по волостным комиссариатам летом 1918 года: «Принять на учет всех проживающих в районе волости бывших офицеров и чиновников военного класса независимо от занимаемой должности и возраста, включая и отставных».
Согласно распоряжению властей каждый офицер должен был регулярно являться на регистрацию в уездные военкоматы и быть готовым к призыву на службу в Красную Армию. Порядок принятия на учет был таков. Явившемуся в комиссариат офицеру выдавалась на руки учетная карточка в двух экземплярах, которую он тут же должен был собственноручно заполнить. При этом работникам военкомата предписывалось обращать серьезное внимание на то, чтобы «были даны исчерпывающие ответы по всем вопросам». Получив обратно заполненные карточки, комиссариат выдавал офицеру регистрационное удостоверение, которое имело вид подшитой тетради: корешок ее оставался в комиссариате, а талон со штампом «бывший офицер» выдавался на руки. На корешке удостоверения делалась расписка рукою офицера, что без разрешения волостного комитета по военным делам он не покинет свое жительство. Затем фамилии всех зарегистрированных заносились в списки в алфавитном порядке и в соответствующие графы. После этого комиссариат снимал одну копию для себя, а подлинник препровождал в учетный отдел уездного военкомата. Предусматривался и порядок снятия с учета, который тоже заверялся подписями и печатью, причем о причинах убытия и месте убытия волостной комиссариат немедленно сообщал в уездный комиссариат, а также по тому адресу, где намеревался жить зарегистрированный.
Принято думать, что регистрация бывших офицеров была организована с той целью, чтобы предотвратить их переход на службу в белые армии. Однако то, что офицеры были под подозрением у новой власти задолго до образования Северо-Западной да и других белых армий, говорит документ, помеченный 17 марта 1918 года. Губернский военком Сергеев разослал уез-
дным военкомам телеграмму следующего содержания: «Предписываем немедленно взять на учет подписку о невыезде из городов. Если будут без документов советской власти, немедленно задерживать и препровождать в чрезвычайную комиссию по борьбе с контрреволюцией. За неисполнение этого приказа бывшие офицеры будут подвергаться суду военного времени».
Все регистрируемые большевистской властью офицеры и военные чиновники делились на девять категорий — в соответствии с их военными званиями, должностями, чинами, военным образованием. Первую категорию составляли бывшие офицеры генштаба. Вторую — бывшие командиры частей, соединений. Третью — офицеры с высшим военным образованием. Четвертую — окончившие специальные военные училища мирного времени. Пятую — окончившие пехотные и кавалерийские училища мирного времени. Шестую — юнкерские училища мирного времени. Седьмую — окончившие ускоренные курсы специальных военных училищ. Восьмую -окончившие ускоренные курсы пехотных и кавалерийских военных училищ. В девятую, то есть последнюю категорию, заносились все прочие.
Разумеется, списки офицеров первой категории были самые малочисленные. Лиц генерального штаба в уездах Псковской губернии (из тех, которые не были заняты немцами) не оказалось, а на должностях при штабе Псковской дивизии были отмечены всего четверо, включая генерал-майора В.А.Ольдероге, который служил в Красной Армии на высоких должностях от командира стрелковой дивизии до командующего фронтом. По третьей категории был взят на учет в декабре 1918 года известный исследователь древностей Пскова — генерал-лейтенант в отставке Н.Ф.Окулич-Казарин. В четвертую категорию тогда же попал полковник В.А.Хелстовский, который потом, летом 1919 года, служил начальником снабжения 12 корпуса Северо-Западной армии. Самым многочисленным по Псковскому уезду оказался список офицеров седьмой категории — 205 человек. Составленный в декабре 1919 года, он включал в себя немало известных фамилий. Педагог-математик, впоследствии офицер СЗА, подпоручик А. А. Гессе, будущий помощник инспектора артиллерии Псковского добровольческого корпуса, подпоручик O.K. Заштовт, тогда еще служивший в ЧК прапорщик Н.Ю.Виллек, будущий театральный деятель, основатель Русского театра в Ревеле, зауряд-прапорщик А.В.Проников. Числился в этом обширном списке и будущий народный учитель, прапорщик Н.Н.Колиберский. А под номером 143 значился организатор коммунистической молодежи Пскова, поручик Л .М.Поземский.
Новой властью были предусмотрены меры наказания для офицеров. Так, согласно пункту 3 постановления Псковского губвоенкомата № 564 от 13 сентября 1920 г. все уклоняющиеся от призыва или скрывшие свое прежнее воинское звание считались дезертирами и к ним, а так же к их семьям, должны быть применены самые суровые меры по законам военного времени. А пункт 4 этого же постановления ответственность за несвоевременную явку призываемых на службу возлагал на районную милицию, домовые комитеты, а так же на глав семейств, к которым принадлежали призываемые. Кроме того, с целью контроля за настроением офицеров, местные военкоматы периодически проводили
среди них различные опросы и анкетирование: отношение к советской власти, марксистской идеологии, диктатуре пролетариата и т.п.
Из тех, кто добровольно явился на регистрацию, многие затем были арестованы, привлечены к революционному суду. Иные из них были расстреляны. По подозрению в участии в Белом движении был арестован инвалид, капитан Г.И.Идель. Был привлечен к суду и только чудом избежал расстрела давно освобожденный от строевой службы по болезни полковник А.В.Крыжановский. Едва не поплатился жизнью в застенках ЧК герой Первой мировой войны, вернувшийся с фронта тяжело больным человеком, полковник B.C. Ротман. Умер в тюрьме во время следствия, бывший командир батальона 94-го Енисейского полка, участник мировой войны, полковник В. А.Бранденбург. В качестве заложника был расстрелян в Пскове бывший гласный Порховского уездного собрания, капитан Б.К.Квашнин-Самарин. При этом русские офицеры беспощадно карались за любые попытки уклониться от регистрации. В случае же перехода офицеров на сторону белой армии заложниками становились их семьи.

Страницы: 1 2

Опубликовано 21 Сентябрь 2010 в рубрике На рубежах России