ОПАЛЕННЫЕ ОГНЕМ

Героически погиб комиссар отряда Федор Андреевич Мельников. С группой подрывников он вышел на перегон Кчера—Передольская, чтобы выполнить боевое задание. Но партизан заметили каратели. Отстреливаясь, группа оторвалась от преследователей, но пулеметной очередью врага комиссар был ранен в правую руку. В деревне Бологово подрывники зашли в дом колхозника Малышева, чтобы сделать Федору Андреевичу перевязку, и здесь дновцев окружила другая команда карателей. Фашисты предложили партизанам сдаться. Но те, воспользовавшись переговорами, вывели из дома семью Малышевых и приняли бой. Боеприпасы были почти израсходованы в предыдущих схватках, и скоро подрывникам пришлось экономить патроны. К тому же загорелся дом. Тогда комиссар приказал товарищам уходить, а сам, отвлекая гитлеровцев, встал в проеме распахнутой двери и упал, сраженный пулями. Под прикрытием дыма от горящего дома партизаны сумели уйти и позже отомстили за смерть своего отважного комиссара и товарища.
Основной целью деятельности обоих дновских отрядов являлись диверсии на железной дороге. Это была самая действенная помощь Красной Армии, осажденному Ленинграду. Успех действий подрывников часто
зависел от хорошо поставленной разведки, от тесных связей с подпольем.
Во главе дновского подполья встала Анастасия Александровна Бисениек— беспартийная служащая железнодорожной станции. Жила она вместе с родителями и младшим сыном на улице Урицкого в небольшом деревянном домике. Старший ее сын — Юрий — был в партизанском отряде «Дружный». Александр Павлович Финогенов, отец подпольщицы, знал сапожное дело, и это очень пригодилось во время оккупации: мастерская сапожника — идеальная явка, сюда без опасений быть заподозренными могли заходить партизанские связные. Александр Павлович и Гликерия Степановна помогали дочери распространять советские газеты и листовки, прятали взрывчатку, полученную от партизан. Включился в подпольную работу и младший сын Анастасии Александровны —Костя, которому было всего 14 лет.
Группа подпольщиков, которой руководила А. А. Бисениек, была довольно многочисленной. В столовой фашистского аэродрома работала официанткой комсомолка Зина Егорова. Она следила за передвижением летного состава, за количеством самолетов. Сведения, собранные   3.   Егоровой,   передавались через   партизан
за Линию фронта. Советская авиация совершила на немецкий аэродром несколько удачных налетов. В городской больнице действовала группа патриотов во главе с Ниной Карагановой, которая имела связи с советскими военнопленными. На железной дороге был тщательно законспирирован И. В. Филюхин, который должен был начать активные действия только с разрешения А. А. Бисениек.
Анастасия Александровна связалась со своей младшей сестрой Евгенией, которая до войны учительствовала в деревне Лукомо, и та создала еще одну группу подпольщиков. Подобные группы появлялись в деревнях Ботаног, Морино, позже — в Скуграх и Юркове. Особенно большую роль» в связях подпольщиков с партизанами играла ботаногская группа, которой руководила старая учительница Евдокия Ивановна Иванова. Партизаны отряда «Дружный» сделали в деревне свой пересыльный пункт. Отсюда тянулись ниточки в Дно, в дом Финогеновых.
Первым     партизанским    связным,     пришедшим    к
A. А. Бисениек, стал ее сын Юрий. Потом на связь с подпольщиками    ходили    разведчица   Шура   Иванова, партизаны Федор Дубков, Дмитрий Яковлев, племянница Е. И. Ивановой из. деревни Ботаног Нина и другие.
Действовал и другой дновский партизанский отряд. Оттуда в дновское паровозное депо была переброшена диверсионная группа в составе коммунистов
B. Э. Капустина, С. А. Скриповского и Ф. Н. Давыдова. Вчерашние машинисты устроились на работу и два месяца вредили врагу как могли: засыпали металлическую стружку в тендерные буксы паровозов, подбрасывали в уголь специальные мины, вывели из строя поворотный круг. От мин, подложенных их руками, взрывались в пути паровозы, происходили крушения. Взрывчатку группа получала от А. А. Бисениек.
Гестапо выследило Капустина. Патриоты были арестованы. После долгих допросов и пыток троих коммунистов расстреляли на южной окраине города, за железнодорожным клубом. Вместе с ними был расстрелян еще один дновец—Николай Васильевич Ломакин.
Лишь недавно стали известны подробности о подпольной и партизанской борьбе токаря депо Дмитрия Петровича Яковлева. Потомственный железнодорожник, он в 1941 году во время боев с немецко-фашистскими захватчиками попал в плен, но сумел бежать. Возвратившись в Дно, он устроился на работу в депо и стал вредить оккупантам. Когда гестапо выследило Яковлева, он успел скрыться и пришел в отряд «Дружный». Здесь его хорошо знали и зачислили в партизаны. После нескольких операций, в которых принимал участие «новичок», Д. П. Яковлеву предложили стать комиссаром отряда (после гибели В. И. Зиновьева обязанности командира исполнял М. И. Тимохин), но он попросился в разведку и не раз ходил в Дно на связь с А. А. Бисениек. Сведения, которые разведчик передавал в отряд, отличались большой достоверностью. В апреле 1942 года фашисты выследили Д. П. Яковлева.    Он был схвачен и после пыток   расстрелян.
В скверике у конторы Дновского локомотивного депо установлена мемориальная доока с надписью: «Здесь, в паровозном депо станции Дно, в период временной оккупации города немецко-фашистскими захватчиками активно действовали коммунисты-подпольщики Валентин Эммануилович Капустин, Федор Николаевич Давыдов, Сергей Александрович Скриповокий».
Подпольщики, тесно связанные с партизанами, вели большую работу среди населения города. Зимой 1941/42 года они организовали сбор теплых вещей для отряда «Дружный». В лес были переправлены валенки, полушубки, свитеры, шапки. Сапожник А. П. Финоге-нов сшил для партизан десять пар обуви, его жена вместе с подругами связала несколько свитеров, шарфов и рукавиц. В «Дружный» направлялись и медикаменты, которые добывала Нина Карабанова.
Подпольщики распространяли партизанские листовки и газету «Дно-вец», первый номер которой вышел 12 марта 1942 года в Серболовском лесу, где дислоцировался в то время дновский отряд. До сентября под редакцией И. А. Шматова было выпущено 10 номеров газеты. В трех из них были
помещены призывы к железнодорожникам. Дновский партийный центр призывал земляков разрушать транспорт врага, уходить в партизанские отряды.
«Дновец» читало население нескольких районов — Дновского, Дедовичского, Порховского, Славковско-го. И везде у него находились надежные распространители.
Весной 1942 года дновские подпольщики через Ка-рабанову стали передавать листовки в лагерь советских военнопленных. Вскоре из лагеря сбежала группа пленных. Все они были переправлены в партизанский отряд.
Взорванные- паровозы, целенаправленные налеты советской авиации, листовки, побеги военнопленных свидетельствовали о том, что в городе действует хорошо законспирированная подпольная организация. Уже с осени 1941 года гестапо стало проводить частые обыски и облавы. В одну из них угодил связной из отряда «Дружный» Федор Дубков. Чтобы не попасть в руки гестаповцев, он покончил с собой. Потом последовали провал группы Капустина, гибель Яковлева… Из депо была уволена большая группа русоких машинистов. Диверсии на железной дороге прекратились. Казалось, гестапо добилось своего, разгромило подполье. И тогда А. А. Бисениек связалась с Иваном Васильевичем Филюхиным — старым машинистом, хорошо законспирированным подпольщиком. Филюхин имел право беспрепятственного хождения по путям и, пользуясь этим, вел счет фашистским эшелонам, запоминал номера частей. Все сведения передавал руководителю подполья. Когда гестапо удалось нанести дновскому подполью ощутимый урон, Бисениек стала передавать И. В. Филюхину взрывчатку. И снова стали взрываться в пути паровозы.