От гарнизонной школы к военной гимназии
В итоге явно победило мнение оппонентов Д. Милютина. Военные гимназии не только не были закрыты, но сеть их постоянно расширялась. Однако на создание абсолютно новых заведений на «пустом месте» у военного ведомства средств не имелось. Поэтому «жертвой» развития гимназий стали прогимназии. 13июля 1876 г. вышло в свет утверждённое императором Положение о переформировании Псковской, Ярославской и Московской военных прогимназий в гимназии. Реформа осуществлялась постепенно: уже набранные классы проходили прогимназический курс, а новых учеников обучали так, как было положено в гимназиях.
В1877 г. для всех военных гимназий, включая Псковскую, были введены новые приёмные правила. Толчком к их принятию послужила Русско-турецкая война, в результате которой резко возросло количество сирот офицеров. Новые правила ознаменовали поворот от сословной системы комплектования воспитанников к корпоративной. Согласно им на «иждивение правительства» могли поступать только сыновья офицеров и чиновников военного ведомства, как принадлежавшие, так и не принадлежавшие к потомственному дворянству78. Дети потомственных дворян, не состоявших в военной службе, отныне могли обучаться в военных гимназиях только за плату («своекоштными» или на стипендии благотворителей)79.
77 Там же. С. 124.
78 Всеподданнейший отчёт о деятельности Военного министерства за 1877 г. Отчёт о состоянии военно-учебных заведений. СПб., 1879. С. 26.
79 Мотивируя необходимость пересмотра правил приёма, Н. В. Исаков писал: «В силу такого (прежнего. — А. М.) порядка, дети военнослужащих обер-офицеров и штаб-офицеров (майоров и подполковников), не принадлежавших к потомственному дворянству, вовсе не имели права на определение в военные гимназии, а между тем военные офицеры не дворяне, а особенно штаб-офнцеры, могущие занимать места начальников отдельных частей, посвящая себя военной службе и служа интересам военного ведомства, по справедливости заслуживали того, чтобы ведомство пришло им в помощь по доставлению образования их сыновьям, доставить каковое попечением самих отцов оказывается для них весьма затруднительным» (Всеподданнейший отчёт о деятельности Военного министерства за 1876 г. Отчёт о состоянии военно-учебных заведений. СПб., 1878. С. 28).
Продолжительность военно-гимназического курса к тому времени составляла семь лет. Программа включала довольно обширный список дисциплин и, как видно из приведённой ниже таблицы, превосходила по объёму программы гражданских общеобразовательных учебных заведений.
Особенно впечатляюще выглядела программа военных гимназий по математике. Она включала изучение арифметики,
алгебры (до логарифмов), геометрии, стереометрии и тригонометрии. Во всех семи классах на изучение математических дисциплин отводилось 42 урока в неделю, т. е. 20% всего учебного времени. Для сравнения можно отметить, что в семи классах гражданских гимназий на математику было выделено 14% недельных уроков, а в реальных училищах — 15%. Неудивительно, что начальники военных училищ часто жаловались на недостаточную подготовку по математике поступавших к ним выпускников гражданских школ в сравнении с военными гимназистами.
В Псковской военной гимназии на протяжении всего её существования математику преподавали надворный советник Леонид Васильевич Васильев и коллежский секретарь Платон Фёдорович Рожанский. Васильев родился в 1836 г. в мещанской семье, обучался в неражированном батальоне 4-го учебного стрелкового полка, т. е. по сути дела в кантонистской школе. Службу свою он начал в Нижегородском училище военного ведомства, из которого в 1865 поступил на учёбу в открывшуюся в Петербурге Учительскую семинарию военного ведомства. Год спустя Васильев занял должность учителя математики в Псковской военно-начальной школе и одновременно исполнял там обязанности воспитателя. Леонид Васильевич благополучно «пережил» реорганизацию школы в прогимназию, а прогимназии в гимназию. Разумеется, осваивать новую, более сложную гимназическую программу 40-летнему педагогу было очень непросто, но должности он не оставил. Интересно, что одновременно с военной гимназией Васильев преподавал математику в Мариинской женской гимназии.
П. Ф. Рожанский был гораздо моложе (родился в 1850 г.), принадлежал к дворянству, но тоже получил весьма скромное образование, пройдя Чугуевское училище военного ведомства и Московскую военную прогимназию. В 1870 он поступил на службу в Псковскую прогимназию, причём преподавал только арифметику в трёх младших классах.
Военно-гимназическая программа русского языка включала грамматику, церковнославянский язык и словесность. Интересно, что общий объём этого курса превышал объём
аналогичного курса не только в реальных училищах, но и в классических гимназиях, ориентированных на углубленное изучение гуманитарных предметов. В тех разделах программы, которые были посвящены собственно русскому языку, учащиеся получали знания по орфографии, этимологии и синтаксису. Военных гимназистов обучали не только писать без ошибок, но и разбирать предложения по составу, различать части речи, определяя.их соотношение, разбирать состав слова, объяснять употребление знаков препинания и т. д. Для закрепления полученных знаний применялись диктанты и сочинения.
Курс церковнославянского языка носил вспомогательный характер. Изучая фрагменты «Остромирова Евангелия», ученики должны были получить навыки перевода церковнославянского текста на современный им русский язык, научиться находить формы синтаксического построения, отличающие эти языки друг от друга.
Изучение словесности ограничивалось знакомством с произведениями русских писателей XVIII—XIX веков: Н. М. Карамзина, В. А. Жуковского, И. А. Крылова, Н. В. Гоголя и др. Иностранная литература была представлена только первой частью «Иллиады» Гомера и первым актом «Макбета» В. Шекспира. Впрочем, те произведения, которые в программу внесли, предполагалось изучать глубоко. «От окончивших курс в военных гимназиях, — говорилось в «Инструкции» Главного управления военно-учебных заведений, — требуется знание не историко-литературных заметок об образцах словесности, указанных в программе, а знание самих образцов, основанное на непосредственном изучении»80.
При изучении иностранных языков ГУВУ3 рекомендовало сосредоточить основное внимание на переводе текстов, тогда как разговорная речь и в особенности изучение фонетики отодвигались на второй план. Очень подробны были программы по естественной истории, составленные под руководством видного педагога К. К. Сент-Илера. Они включали сведения по минералогии, ботанике, зоологии, анатомии.
Многие современники полагали, что подобная подробность излишняя, а чиновники Министерства просвещения даже обвиняли ГУВУЗ в увлечении науками, способными повредить нравственности воспитанников. Возражая на подобные нападки, сотрудник Главного управления А. Л. Громачевский писал в журнале «Педагогический сборник»: «Естественные науки сами по себе не заключают ничего опасного для религии, и потому нет никакого основания не знакомить воспитанников с основами естествознания… Естественные науки могут представить нам такие неопровержимые доказательства разных религиозных истин, которые по силе и убедительности нисколько не слабее, а может быть, даже сильнее многих из них, приводимых в разных богословских системах»81.
Общая беда многих провинциальных военных гимназий, однако, заключалась в невозможности найти для преподавания столь сложного курса квалифицированного специалиста. Псковская гимназия исключением не являлась. Уроки по естественной истории здесь вёл губернский секретарь Николай Федотович Черняк, сын унтер-офицера, который имел за плечами только Учительскую семинарию. Интересно, что впоследствии он перешёл на совершенно «непедагогическую» должность эконома, но долгое время (с 1873 по 1906 год) преподавал естественную историю в Мариинской женской гимназии82.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12
Опубликовано 21 Сентябрь 2010 в рубрике Обаяние мундира
Если Вам интересна эта тема - дополнительный материал Вы найдете в статьях:Новое на сайте: