Педагогика по-кадетски

В Псковском корпусе кадеты делились на семь рот, а каждая рота состояла из двух-трёх отделений численностью по 30—35 воспитанников. Во главе отделений стояли офицеры-воспитатели, обычно в чине капитана или штабс-капитана. Под их началом кадеты не только учились, но и несли караульную службу, занимались строевой подготовкой, фехтованием. С 1885 г. кадеты старшего возраста, отличавшиеся хорошим поведением и успехами в учёбе, стали получать звания вице-фельдфебелей и вице-унтер-офицеров. Они являлись по сути дела помощниками офицеров-воспитателей. При этом «Инструкция по воспитательной части» особо подчёркивала, что «должностным кадетам (вице-унтер-офицерам и вице-фельдфебелям) по отношению к прочим не должна быть придаваема какая-либо степень власти, так как незрелый характер 15—17-летних юношей… представляет мало ручательств правильного применения ея»1(М. Главной целью названной меры было развитие у кадет «чувства долга, привычки к беспрекословному повиновению и воинскому чинопочитанию». Из мемуаров воспитанников различных кадетских корпусов видно, что вице-фельдфебели и вице-унтер-офицеры, как правило, пользовались уважением и авторитетом у своих товарищей, а получить такое звание считалось очень почётным. Обучавшийся в Псковском корпусе с 1903 по 1910 гг. Николай Гранберг характеризует в своих воспоминаниях вице-фельдфебеля Бориса Ушакова (сына офицера-воспитателя Ф. А. Ушакова), как кадета, «обладавшего большой моральной силой»105.
№ Инструкция но воспитательной части для кадетских корпусов. СПб., 1905. С. 25-26.
104 Приказ по военно-учебным заведениям № 16 от 28 февраля 1885 г. // Педагогический сборник. 1885. № 3. С. 23.
105 Гранберг Н. Знаменный парад // Досуг кадета-псковича. Париж, 1957. С. 93.
Кадеты всех возрастов должны были поочерёдно нести дежурства по роте и классу. В обязанности дежурного по роте входило выполнять различные поручения офицера-воспитателя и «предупреждать… своим влиянием всякий в роте беспорядок и отступление от предписанных правил, в случае невозможности достигнуть этого самому, докладывать о том дежурному воспитателю»106. Дежурный по классу был обязан содействовать поддержанию дисциплины во время уроков и отвечал за чистоту в классных помещениях. При этом особая «Инструкция для кадет Псковского кадетского корпуса», составленная на основе «Инструкции по воспитательной части», подчёркивала: «Воспитанники должны научиться отличать товарищеские отношения от служебных и во время исполнения кем-либо служебных обязанностей должны беспрекословно подчиняться его законным требованиям»107. Неповиновение своему назначенному на дежурство товарищу наказывалось почти так же строго, как и неповиновение воспитателю. В то же время, если дежурный кадет оказывался замешанным в каком-либо правонарушении, его наказывали более сурово, чем прочих. Как видно из протоколов заседаний Педагогического комитета Псковского кадетского корпуса, воспитанники младших классов не сразу осознавали, что они должны подчиняться назначенному на дежурство сверстнику, и педагогам часто приходилось разбирать конфликты между ними.
Формированию у кадет «расположения к воинской службе» содействовал также специфический подбор книг для корпусной библиотеки, среди которых заметную роль составляли произведения о воинских подвигах, и проводимые офицерами-воспитателями беседы. В Псковском кадетском корпусе среди бесед отделенных офицеров-роспитателей с кадетами посвященные военной тематике в 1886—1887 учебном году составили 85%, а в 1901-1902 — 90%ш.
106 Инструкция для кадет Псковского кадетского корпуса. Псков, 1903. С. 18-19.
107 Там же.
108 ГАПО. Ф. Псковского кадетского корпуса. Оп. 1. Д. 73. Л. 1-75; Д. 77. Л. 2-68.
Как правило, корпусные педагоги добивались поставленной цели, и большинство кадет искренне любили армию и всё, с ней связанное. Обучавшийся в корпусе с 1910 по 1917 гг. В. Айзов писал в своих мемуарах, что и он сам, и большая часть его товарищей всё своё будущее связывали именно с офицерской карьерой, видели своё предназначение в том, чтобы «в мирное время быть исправным по службе, в случае же войны, если понадобится, умереть за Веру, Царя и Отечество»109.
С особым пиететом относились кадеты к носимой форме. Неслучайно самым позорным наказанием у них считалось снятие погон. Весьма показателен в этом отношении эпизод, описанный в протоколе заседания Педагогического комитета от 27 января 1887 г. Кадет 4-го класса Б. Корчиц совершил очень серьёзный проступок: нанёс оскорбление офицеру-воспитателю (обозвал его «поганой сволочью»). Когда виновному объявили, что с него снимут погоны, он заплакал и, «сильно рассердясь сказал, что пусть его лучше отправят в Ярославскую школу, чем лишат погон»110. При этом надо заметить, что Ярославская военная школа была учебным заведением низшего разряда и перевод в неё имел бы гораздо более серьёзные последствия, нежели временное лишение погон. В итоге Б. Корчиц подвергся аресту на трое суток и лишению погон на неделю. Таких же, как у псковских кадет, взглядов, держались и их сверстники из других корпусов. Обучавшийся в Сумском кадетском корпусе Д. де-Витт вспоминал: «Кадет со срезанными погонами в строй становиться не смел и ходил сзади отдельно, ел за отдельным столом, сидел один на парте, товарищи его сторонились, он был обесчещен»111.
Любовь кадет ко всему военному имела, однако, и такую оборотную сторону, как неприязнь, даже презрение к штатским, и в особенности к своим сверстникам из гражданских учебных заведений. Воспитанник Орловского корпуса Г. Месняев с гордостью писал в мемуарах: «Особняком, не
109 Айзов В. Последние дни корпуса в Пскове // Досуг кадета-псковича. Париж, 1957. С. 25.
110 ГАПО. Ф. Псковского кадетского корпуса. Он. 1. Д. 72. Л. 19.
111 Де-Витт Д. Из далёкого прошлого // Военная быль. 1955. № 12. С. 12.
смешиваясь с ними (реалистами и гимназистами. — А. М.), держали себя эти дети, носившие имя кадет, как бы осознавая себя членами особого ордена»112. Учившийся в Воронежском корпусе П. Волошин передаёт в воспоминаниях рассказ псковского кадета о столкновениях и даже драках между питомцами корпуса и гимназистами. Это мемуарное свидетельство подтверждается данными, содержащимися в отчётах офицеров-воспитателей за различные годы113. Вообще слово «шпак» (как называли кадеты штатских) считалось среди воспитанников всех корпусов наиболее обидным оскорблением.
Наряду со стремлением к военной службе для образа мыслей большинства кадет была характерна корпоративность, то, что Г. Месняев называл «осознанием себя членами особого ордена». Этому, конечно, в немалой степени способствовало то, что большинство питомцев корпусов были выходцами из одной среды — детьми офицеров и чиновников военного ведомства. Но большую роль играла и целенаправленная деятельность наставников. Видный военный педагог А. Д. Бутовский в своей речи, произнесённой на первом съезде офицеров-воспитателей в 1908 г., отмечал, что одной из важнейших целей воспитательной работы в корпусах должно быть формирование «людей, способных к корпоративному единению»114.
Согласно требованиям «Инструкции по воспитательной части» педагоги прилагали много усилий для того, чтобы сплотить кадет и нивелировать проявления имущественного неравенства среди них. С этой целью воспитанникам не разрешалось приносить в корпус из отпуска игрушки, носить украшения, шить форму за свой счёт. Директор одного из столичных кадетских корпусов подчёркивал в речи, обращенной к офицерам-воспитателям перед началом нового 1907—
112 Месняев Г. Кадетские корпуса // Марков А. Кадеты и юнкера. Буэнос-Айрес, 1961. С. 16-17.
113 Волошин П. Ф. Три времени года в четырёх стенах // Военная быль. 1958. № 32. С. 14; ГАПО. Ф. Псковского кадетского корпуса. Оп. 1. Д. 66. Л. 28, 33; Д. 92, Л. 15, 17, 19.
114 Труды 1-го съезда офицеров-воспитателей кадетских корпусов. СПб., 1909. С. 4.