Псков — феодально-муниципальная община.

Неприятное соседство ливонских меченосцев скоро пришлось испытать и Пскову. Основав г. Ригу в 1202 г., меченосцы преврагили ее, между прочим, и в операционную базу против чуди в нынешней Эстонии, которая была полузависима от Пскова. В 1216 г. новгородцы сделали набег на Ригу, но безуспешно. В 1217 году же соединенная рать Новгорода и Пскова сделала набег на чудь в окрестностях Оденпе (Медвежьей Головы). Период времени с 1216 г. по 1224 г., когда меченосцы взяли Юрьев, боевой форпост Пскова и Новгорода, заполнены ожесточенными набегами с обеих сторон. Дважды новгородцы и псковичи прошли насквозь Ливонские колонии, но этим существенного вреда ливонцам не нанесли, так как источник их силы был не в Риге, а на Рейне. Кроме того, мече-носцы весьма ловко использовали свои дипломатические связи, задабривая западных королей, которые, как например датский, тоже имели виды ва побережья Балтики и Финского залива.   Псково-новгородская колонизация в Прибалтике была уже ликвидирована и при том так основательно, что не были сохранены т. н. „стратегические границы». Со взятием гор. Юрьева меченосцы проникли в бассейн Чудского озера, псковская граница и даже сам г. Псков стали для них открытыми. Псковичи должны были защищаться уже в собственном доме, т. ч. у меченосцев, естественно, явилось желание завладеть всем бассейном Чудского озера.
Между тем домашние   дела псковичей   шли не очень хорошо.   Так
как псковские купцы были тесно связаны   с   Новгородом,   то волнения в
последнем отражались очень больно на Пскове. А в Новгороде в то время
-борьба партий — крупных ростовщиков, приверженцев Суздаля, и мелких
купцов, нашедших опору в Чернигове, разгорелась особенно остро.
В 1237 году ливонцы соединились с другой колонизационной ратью тех же прирейнских городов, оперировавшей против Литвы; т. н. Тевтон—ским орденом и закрепили за собой все свои приобретения. Это развязало им руки для новых операций против Пскова, и в 1240 году Псков был ими занят, благодаря тому, что противник суздальской партии Твердила Иванкович открыл изменой ворота. Победное шествие меченосцев вглубь Псково-Новгородской страны продолжалось почти до самого Новгорода и -Луги. Для Псковского края ливонская оккупация была страшным бедствием, так как часть населения эмигрировала и при том был установлен очень суровый режим: взяты были заложники и повсюду установлены строгие чиновники.
Но Суздальская партия была еще очень сильна. Она ударила на ли-вонцев, нанеся им решительное поражение на льду Чудского озера в 1241 году, после чего вся оккупированная область с городом Псковом была освобождена от ливонцев. Тяжелый урок ливонской оккупации лишний раз показал псковичам, что новгородская политика приносит иногда Пскову страшный вред.
1240 год остался долго в памяти псковичей. Демократические слои Пскова не были столь зависимые от перемен в Суздали, как новгородцы и могли маневрировать легче. Кроме того, Псков имел под боком жесточайшего врага—немцев, которого у новгородцев не было. Новгородский инсургент, прибежавший в Псков, мог сдать город и край немцам, но вряд ли на это согласился бы природный-пскович. Немецкая оккупация для Пскова значила рабство чужому капиталу, отрыв от новгородского рынка, которым главным образом питался псковский рынок, нищету, а в конце концов и истребление. Оттого перспектива псковской дипломатии была другая: сохранить сносные отношения с новгородскими ростовщиками и покровительствующими им суздальскими квязьями, но держать фронт против ливонцев во что бы то ни стало.
Во внутренней своей жизни Псков за период от ливонской оккупации до Болотовского договора совершенно изменяется. Купец, который в предыдущем периоде нарождался довольно робко, теперь выступает уже смело на историческую сцену, стараясь приспособить к своим потребностям весь аппарат государства. Но профессия купца еще не совсем выделилась из цикла подсобных его занятий. Лучшим доказательством того служат ука—зания летописца на многочисленные мелкие набеги на ливонцев, которые организовались на свой риск и страх людьми самых различных оословий. Разбойничья, недифференцированная торговля еще играла роль, в особенности, когда не было притока из новгородского рынка. Но население в краю растет, город облекав!ся в неприступную каменную броню, строятся сильные форпосты. Это говорит о дифенциации внутри общества. Город Псков до 1240 года, очевидно, представлял собой небольшую каменную крепость на девонской скале между p.p. Великой и Псковой, у подножья которой была немощенная торговая площадь и несколько посадов. Но после ливонской оккупации город быстро растет, укрепляется и строится. «Так в 1266 (?) г. строится „Довмонтов Город», в 1308 г.    мостится торговая площадь, в 1309 году строится стена вокруг Старого Застенья, в 1330 г_ пограничная крепость Изборск переноеится на стратегически более удобное место и обносится стеной. Правда, четвертая стена вокруг Пскова (no-нынешней Пушкинской ул.) строится лишь в 1375 году, т. е. спустя 25 лет после Болотовского договора, но нет основания думать, что этот концентр города был совсем неукреплен. Под 1341 годом впервые упоминается и пригород Остров. Как видим, Псковская область довольно быстра следует за своей метрополией—Новгородом.
Приблизительно к тому же времени на международную сцену выступает новое государство—Литва, окрепшее под ударами колониальных набегов Польши и Тевтонского ордена. Это государство, естественно, было настроено крайнее враждебно против ливонцев, союзников и даже подчиненных тевтонцев, Новгород и Псков при первой же возможности вступили в союз с литовским князем Миндовгом против ливонцев.
В 1262 году состоялся общий поход на Юрьев, но кончился неудачно> как Миндовг, так псково-новгородская рать были разбиты. Очевидно, этот поход убедил всех, что ливонцы очень сильны и что выгнать их из Прибалтики уже нельзя, что самая верная стратегия — оборонительная. Этой, стратегии держался и князь Домант, самый крупный из псковских воена-гольников, ставший впоследствии национальным героем, а затем считавшийся и небесным покровителем Пскова.
Насколько можно судить по летописи, эпоха Доманта дала полную возможность укрепиться значению псковского веча, т. к. Домант не мог спорить с ним, а его военные заслуги внушали почтение к Пскову всех соседей. Если Новгород иногда и давал директивы Пскову, как своему пригороду, то Псков слушался постолько, посколько они не противоречили его интересам, а союз с Новгородом сохранялся из дипломатических соображений: что за нами мол, стоит еще Новгород. Очень тесный контакт был установлен так же с Литвой, которая быстро крепла и цивилизовалась.
Связь же с Новгородом все более и более слабела. (Новгородцам, занятым с великими князьями, было не до Пскова). Так, в 1324 году мир с ливонцами был заключен одними псковичами без Новгорода, а в 1331г. через литовского князя Годимина псковичи хлопотали о назначении себе самостоятельного архиерея.
Между тем, у ливонцев произошло страшное восстание покоренной и на-половину уже истребленной чуди, которая искала помощь у Пскова, но Псков не сумел использовать этот случай. Чудское восстание было залито, кровью, а ливонцы выстроили на псковской земле новую пограничную крепость Нейгаузен (Новый Городок).
Кажется, что литовский князь Ольгерд Гедиминович хотел вовлечь псковичей в „большую политику»—обширный союз против обеих орденов Тевтонского и Ливонского, но это ему не удалось. Псковичи твердо держались своих домашних интересов и доброжелательство литовского князя использовали лишь для охраны своих границ. Так, в ] 342 году они предприняли вместе с Ольгердом поход на ливонцев, но без особых успехов. Возможно, это было оттого, что Ольгерд уже разочаровался в псковичах и помогал им нехотя.