Уездный центр

Большая часть товаров вывозилась за рубеж и ввозилась в Псков через Ревель (Таллин) и особенно Нарву. А дороги к этим портам проходили через Гдовский уезд. Дело было, конечно, не только в дорогах. Гдовичи и сами выращивали отличный лен (не случайно позднее лен был отражен в гербе города), вылавливали в Чудском озере немало рыбы и благодаря этому тоже участвовали в торговле. Так маленький Гдов, сильно пострадавший в войну, снова начинал развиваться — ремонтировались стены крепости, постепенно разрастался посад.
В писцовой книге за 1627 год о населении Гдова было сказано: «Воевода Муравьев Матвей Лаврентьев сын, а с ним людей: городовой приказчик 1 человек, да
2 сотника. Псковских стрельцов 198 человек, пушкарей 15 человек, воротников 6 человек, посацкнх людей 38 человек, монастырских служек и церковных причетников 20 человек. И всего во Гдове всяких людей 281 человек». (Учитывалось только мужское население города.)
Скупы слова летописи. А как бы хотелось побольше знать о жизни этих «всяких людей», наших предков. К счастью, сохранились некоторые документы, позволяющие нам заглянуть в прошлое.
Вот «Наказ гдовскому воеводе». В 1628 году 6 февраля «государь царь н великий князь Мнхайло Федорович всея Руси велел воеводе Ивану Михайловичу Онич-кову быти на своей государевой службе во Гдове на Матвеево место Муравьева». По приезде в Гдов Оннч-ков должен был взять у Матвея Муравьева ключи городовые, принять вооружение, деньги, всякие государевы указные грамоты, списки пушкарей и «всяких служилых и жилецких людей». Короче, составить акт о передаче власти за подписями принявшего и сдавшего.
Далее в «Наказе гдовскому воеводе» предписывалось следить, «чтобы во Гдове на посаде и по слободам в уезде разбою не было». А поскольку в Гдове, как и в других городах того времени, было «теснение великое», воевода и «его людишки» должны были смотреть, чтобы «в летние дни изб и мылен (бань) никто не топили и с огнем поздно не сидели, а для хлебного печенья и где есть варити велеть поделать печи на огородах или на полых местах в земле, где б было не близко хором и от ветру б печи были отгорожены… да в летнюю пору на лавках и во дворах по всем хоромам поставлены были кади с водою и с веники для береженья от пожарнова времени».
Вместо Ивана Оничкова вскоре был прислан Воин Новокшеный, а его сменил Афанасий Загрязскнй. Все воеводы получили одинаковый наказ (писались они, как
бы теперь сказали, «под копирку»). А в наказах тех главнейшее предписание: «следить, чтоб разбою не было».
…Тихий осенний вечер. Морозец затянул лужи ломким ледком, в воздухе кружились первые снежинки. Над Гдовом плыли мерные удары колокола собора Дмитрия Солунского, ему вторил колокол у Афанасия, что на Девичьем монастыре; глухо бухал колокол расположенного верстах в полутора выше по Гдовке Николы — мужского монастыря. Степенно идут в храмы стрелец, и пушкарь, и посадский житель, сзади шагают их жены.
Пришел и недавно сдавший дела воевода Воин Но-вокшеный. Вот поднялся он на амвон, поставил свечу перед иконой Дмитрия, задумался, опустив глаза вниз. Спускаясь, толкнул кого-то плечом. И тут раздался хриплый крик: «Ты еще не убрался из Гдова, ты еще смеешь толкаться!..» •— а дальше площадная брань и глухие удары. Перепуганные богомольцы ринулись вон из церкви…
Но предоставим слово участнику этой сцены:
«Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичу всея Руси бьет челом и являет холоп твой Воин-ка Новокшеный на твоего государева гдовского воеводу на Офанасия Иванова сына Загрязского.
В нынешнем, государь, году октября в 20-й день пришел я, государь, холоп твой, к вечерне к Дмитрию Все-лунскому во Гдове помолиться, а тот Офанасий тут в церкви и учал меня, холопа твоего, лаяти и позорить всякою неподобною лаею, и, браня, государь, меня, холопа твоего, убил в церкви до полусмерти и церковь божию моею кровью осквернил, и меня от его, Офанась-ева, смертного убийства за мертва из церкви выволокли людишки мои и отволокли на мое подворишко туто ж в городе…»
Если бывший воевода и вновь назначенный так воевали друг с другом, то как же они относились к простым «людишкам»? Они их обдирали, как молодую липку.
В одном из документов имеется подробное перечисление того, что именно взимали воеводы с населения «про свой расход—-насильно и безденежно: яловицы (телушки) и бараны, и гуси, и куры, и рыбу, и на пиво солод, и мед, и муку на хлебы, и соль, и лук, и чеснок, и сани, и дровни, и телеги, и хомуты, и веревки, и кади, и бочки, и веники, и дрова, и лучину, и лошадев овес, и сено…» А ведь надо же было еще игуменам, приказчикам и прочим «царевым и божьим слугам» что-то оставить…
В XVII веке по России прокатилась волна крестьянских войн и волнений городских низов. Самыми знаменитыми из них стали восстания под водительством Ивана Болотникова (1601—1607), Степана Разина (1667— 1671) и Псковское восстание 1650 года. Главной причиной всех этих выступлений было крайне тяжелое положение крестьян и посадских людей, которых нещадно обирали ненасытные светские и духовные феодалы.
Поводом к восстанию в Пскове явился царский указ об отпуске «свейскому королю» (шведскому) десяти тысяч четвертей ржи. Цены на хлеб сразу поднялись в два раза, купцы начали скупать его с целью спекуляции. «Младшие люди» Пскова запретили поставлять хлеб Швеции. Отказавшись подчиниться Москве и местным властям, они выбрали собственное «временное правление» Пскова. Царь послал войска, но восставшие в течение восьми месяцев удерживали город. В сфере событий находились Новгород и Великие Луки, Порхов, Остров, Изборск, Олонец. Первым к восставшему Пскову примкнул Гдов.
Гдовичи арестовали и посадили под стражу воеводу Семена Крекшина. Стрельцы готовили крепость на случай нападения посланных царем воинских команд. Вместе с псковичами они держались до последней возможности…
Гдовская крепость продолжала нести военную служ бу. В 1683 году в Гдове было «стрельцов налицо 147 человек, стрелецких детей и братьев и племянников, которые в службу поспели, 12 человек, недорослей в малых летах 26 человек, пушкарей 8 человек… гдовлян посац-ких с пищалями 41 человек, с топорки 34 человека, да у которых бою нет 51 человек. И всего во Гдове 419 человек».
Во время Северной войны (до взятия русскими войсками Нарвы в 1704 г. и Риги в 1710 г.) псковская земля снова оказалась в центре бурных военных событий. У Дерпта и Гдова не прекращались стычки с врагом. Все трудоспособное население должно было строить укрепления, возить лес, песок, известь. С 1703 года началось строительство Петербурга.
После Северной войны русская граница отодвинулась далеко на запад и шла теперь по Балтийскому морю: впервые за всю свою историю Псков и его пригороды оказались в глубоком тылу России.