ВИТЯЗЬ РУССКОГО ДУХА (Г.И. Копьев)

В час, когда над миром будет Снова слышен Божий шаг, Бог про верных не забудет, Бог придет в ваш синий мрак, Скажет властно вам: Проснитесь! Уведет в семью Свою… Спи ж, мой белый витязь, Баюшки-баю…
Иван Савин
В июле 1939 г. в Печорах проходил Второй общегосударственный русский певческий праздник в Эстонии. Никогда прежде не собиралось вместе столько русских народных талантов не только со всей Эстонии, но и Латвии, Финляндии, Прикарпатской Руси — 60 хоров, 25 оркестров народных инструментов, около 4-х тысяч певцов и музыкантов, выступавших под руководством известных дирижеров — И.Ф.Архангельского, Н.А.Вехновского, К.Г.Вережникова.
Среди подвижников русской культуры в Печорском крае немало было и псковичей, которые вынуждены были поселиться здесь после окончания Гражданской войны. Композитор, музыкант, один из инициаторов первого в России певческого праздника, проходившего, как известно, в Пскове в 1911 г. — М.Ф.Гривс-кий, поэт и общественный деятель Б.К.Семенов, педагог А.А.Гессе, русский национальный секретарь, последний представитель рода Назимовых по мужской линии — Г.В.Назимов. К их числу можно отнести и Григория Ивановича Копьева, музыканта, активного деятеля и пропагандиста русской культуры.
Родился Г.И.Копьев (настоящая его фамилия была Афанасьев) в 1894 г. в мещанской семье. Его отец, Иван Афанасьевич, служил в Псковском казначействе счетчиком и слыл среди местного купечества человеком очень честным и порядочным. Мать, Марина Миновна, происходила из старообрядческой семьи, приняла православие только перед самым венчанием. Как вспоминает по рассказам родителей дочь Г.И.Копьева — Антонина Григорьевна Семенова, в их большом двухэтажном доме, что стоял в Пскове на Шведской Горке, всегда было необычайно чисто и аккуратно, все семь самоваров, принадлежавших семье, были начищены до зеркального блеска, а белье полоскали только в реке Великой, зимой — в проруби.
Учился Г.И.Копьев в реальном городском училище, по окончании которого в 1910 году устроился работать на казенный винный склад, а через год поступил учиться в Псковское землемерное училище. Однако закончить учебу не удалось — началась Первая мировая война. Правда, Григорий, как единствен-
ный сын в семье (из детей были еще сестры — Екатерина и Ольга), вначале получил годичную отсрочку от военной службы. Призвали его в армию в августе 1915-го. Служить начал в 3-м Петергофском запасном пехотном полку, а через некоторое время его направили учиться в Ораниенбаумскую школу пра-1 порщиков.
Вышел Копьев в1 младшие офицеры в самый разгар Февральской революции. Тогда же принял участие в сборе войск Петроградского округа, хотя, по его признанию, все происходившее тогда в стране мало согласовывалось с его монархическими убеждениями: «Я не мог усвоить целесообразности лозунга «Свобода, равенство, братство» в нормальном государстве. Пользуясь этим лозунгом, многие граждане дали свободу своим инстинктам. И как следствие — падение порядка в стране». (АУ ФСБ РФ ПО, д. А-19380)
Дальнейшая воинская служба Г.И.Копьева проходила в 273 пехотном полку, что стоял тогда в Борисоглебске. Осенью 1917-го его отправляют в отпуск на лечение от малокровия в псковский госпиталь. Его родные, завидев перед собой исхудалого, в потертой солдатской шинели человека, не сразу узнали в нем бравого прапорщика, каким он смотрелся на присланной им фотокарточке.
Октябрьскую революцию Копьев, по его словам, воспринял спокойно. Казалось, что все происходящее — самое обычное в революционную пору: сегодня одни, завтра другие. А между тем порядка в стране становилось все меньше. Только что созданная Красная Армия разочаровала своей неорганизованностью, недисциплинированностью. По Псковской губернии прокатилась волна арестов офицеров старой царской армии. В октябре 1918 г., когда было объявлено о формировании Северного корпуса на оккупированной немцами территории, Г.И.Копьев оказался в числе первыхего добровольцев.
Уже после Гражданской войны, находясь в эмиграции, Григорий Иванович в своей брошюре «Неизбежное» так осмысливал Белое движение:» Всем, посягнувшим на бытие Русского государства и всем тем «русским», которые революцию превратили в грабеж и озорство, ставя к стенке правого и виноватого, и которые, сформировавшись в красную гвардию, встали с пентаграммой на голове охраной у дверей Смольного — объявлена война по всем правилам и на законном основании, как врагам Государства Российского». Это была основа белой идеи, а цель ее заключалась в том, чтобы «восстановить красоту Русской жизни и согласовать человеческое с Божеским».
Служил Г.И.Копьев в Талабском полку, одном из лучших в Северо-Западной армии. Как известно, формированию этого полка предшествовала высадка в ночь с 22 на 23 октября 1918 г. небольшой группы белых офицеров под командованием штабс-ротмистра Б.С.Пермикина на Талабские острова, что на Псковском озере, и пленение размещенного там красноармейского гарнизона. По тому, как во вновь создаваемом полку прапорщик Копьев занял должность коменданта Талабс-ких островов, можно с полным основанием предположить, что Копьев был участником десантной операции, которая резко изменила ситуацию под Псковом в пользу белых.
Собственно, должность коменданта Талабских островов была сугубо хо-I зяйственной. Копьев одновременно заведовал продовольственной базой на островах и был квартирмейстером. Забот у него было немало, если иметь в виду, что население островов остро нуждалось в продовольствии. Как свидетельствуют чекистские источники, с приходом белых на острова рыбацкие семьи стали вдоволь получать долгожданные соль, хлеб, сахар и другие продукты, в чем, безусловно, немалая была заслуга и самого Г.И.Копьева.
После отступления Северного корпуса из Псковской губернии на территорию Эстонии вноябре1918-го Копьев продолжал служить в 6-м пехотном Талабском полку — вначале младшим офицером роты в чине прапорщика, а затем — адъютантом 2-го батальона в чине подпоручика. Участвовал в обоих походах Северо-Западной армии на Петроград, был награжден орденом Св. Станислава 4-й степени. В июле 1919 г. перенес серьезное ранение в ногу, после двухмесячного лечения снова вернулся в Талабский полк, с которым дошел почти до Пулковских высот. Потом были отступление, сыпной тиф, барак русского Юрьевского госпиталя, горячечный бред…
По семейному преданию, спасла Григория Ивановича сестра Екатерина. Каким-то образом слухи о его тяжелой болезни дошли до родного дома, и Екатерина Ивановна по льду Чудского озера отправилась в Юрьев (тогда границы между Эстонией и Россией еще не было), нашла там почти полумертвого брата, выходила его. Там же, в Юрьевском госпитале, встретила Екатерина и своего жениха, Николая Моделькина, тоже северозападника из Пскова.
Первые годы эмиграции для Г.И.Копьева были самыми трудными. К весне 1920-го, когда он покинул Юрьевский госпиталь, армия Юденича была уже расформирована, ни лишней одежды, ни куска хлеба — гол как сокол. Хотел было по примеру знакомых офицеров уехать в Польшу, где собирал 3-ю Русскую армию генерал Пермикин, его бывший командир, но отговорила сестра Екатерина, которая, выйдя замуж за Н.Моделькина, тоже осталась в Эстонии. Чтобы как-то выжить, пришлось ему наниматься на самые тяжелые физические работы: разгружать баржи, заготавливать торф, сортировать бревна на лесопильном заводе. Однажды, надорвавшись на таскании тяжестей, попал в больницу. Позднее Копь-ев вспоминал об этом времени: «Все время ощущал материальную нужду».