Через все это прошел и Г.И.Копьев. 21 июля 1940 г. в Эстонии установилась советская власть, а 6 августа республика вошла в состав Союза ССР. В честь этих событий в Печорах прошел большой праз­дничный концерт местных музыкальных коллективов. Принял в нем участие и ор­кестр Копьева. Во время подготовки к кон­церту, вспоминает его дочь, Антонина Григорьевна, отец побывал в воинской части, достал там нужные ноты, вернулся домой возбужденный, радостный от встреч с простыми красноармейцами. И всем домашним показывал пачку концентрата солдатской каши, подаренную ему бойцами.
Копьев был арестован сразу же после концерта, на котором его оркестр, кроме народных произведений, исполнил «Интернационал» и «Эх, хорошо в стране Советской жить» И. Дунаевского. Возвращались домой вместе с женой, когда еще издали увидели, что во всех окнах их недавно построенного дома горит свет. Елизавета Ивановна тут же забеспокоилась о детях — не случилось ли чего с ними. «Нет, — возразил Григорий Иванович. — Это за мной». В самом деле, у калитки дома его уже поджидали люди в легковой машине…
Больше Г.И.Копьева никто из родных не видел. Правда, в 80-х годах в сво­ем письме в комиссию Политбюро ЦК КПСС по поводу реабилитации мужа Елизавета Ивановна ссылалась на сестру Григория Ивановича, которая якобы имела с ним свидание в одной из ленинградских тюрем в мае 1941 г. Однако этого быть не могло — к тому времени Г.И.Копьева уже не было в живых.
Следствие по делу Копьева велось следователями Управления НКВД Ле­нинградского округа более четырех месяцев — с 19 августа по 25 декабря 1940 г. Обвинялся он в контрреволюционной деятельности против СССР, в со­действии международной буржуазии в борьбе с Советским Союзом. Доказа­тельством этого, по мнению суда, было участие Г.И.Копьева в вооруженной
борьбе против советской власти в годы Гражданской войны, его членство в русском просветительном обществе и других «контрреволюционных» органи­зациях, действовавших на территории Эстонии в 1930-х годах — в Русском на­циональном союзе, в Союзе трудового народа. Напрасно Копьев объяснял сле­дователям, что эти общественные организации никак не были связаны с поли­тикой и лишь преследовали цель защищать права русского населения от произ­вола эстонских властей, а также распространять просвещение и культуру среди населения Печорского края. Следствие оставалось глухим к любым фактам, противоречившим основным пунктам обвинения.
Припомнили Копьеву, конечно, и его отказ от сотрудничества с ОГПУ в кон­це 1920-х — начале 1930-х годов, неоднократно задавали в связи с этим вопросы, пытались поймать его на противоречиях в ответах. По всему, и сам характер след­ствия, и чрезмерно суровое решение суда, вынесшего Копьеву смертный приго­вор, были своего рода корпоративной местью за ослушание. Иначе не объяс­нить, почему за более серьезные проступки по законам тех лет давали гораздо более мягкие наказания — примеров тому можно привести немало. К этому сле­дует добавить и монархические убеждения Григория Ивановича, которым он был верен всю жизнь. Хотя эти убеждения к протоколам, как говорится, не пришьешь, они постоянно раздражали следова­телей, делали их особенно необъек­тивными, пристрастными к обвиня­емому.
8 января 1941 года заседание Военного трибунала войск НКВД Ленинградского округа признало Г.И.Копьева виновным по ст. 58-4 УК РСФСР и приговорило его к рас­стрелу с конфискацией всего имуще­ства. Приговор был приведен в ис­полнение 18 февраля того же года.
Многие годы семья Григория Ивановича ничего не знала о его смерти. На ее долю тоже пришлось | немало испытаний. 14 июня 1941 года без всякой ссылки на закон, жену и двое малолетних дочерей Копьева в числе многих других пе­чорских семей погрузили в поезд и повезли на восток. Ехали очень медленно, останавливались в сто­роне от больтлих железнодорож­ных станций. Уже пересекая Урал, узнали о том, что началась война.
Долго еще колесили по степям Западной Сибири, пока наконец не привезли их в Томскую область в поселок Красный Яр, на лесоучасток. Там, в ссылке, и про­жили многие годы: старшая дочь Копьевых, Антонина Григорьевна, — до 1947 года, пока ей не дали разрешения на учебу в Псковской области, мать, Елизаве­та Ивановна, с младшей дочерью, Татьяной, до весны 1954-го.
Только после возвращения в родные Печоры, Елизавета Ивановна получи­ла сведения из Псковского управления НКВД о том, что ее мужа нет в живых. В 1960 году по ее заявлению в Псковскую областную прокуратуру (с просьбой реабилитировать мужа и всю их семью) проходила дополнительная проверка дела Г.И.Копьева. Многочисленные запросы, собранные характеристики об­ществ и организаций, в которых он состоял, показания свидетелей подтверди­ли, что Копьев был далек от какой-либо политики, тем более от участия в ка­ких-либо антисоветских действиях. Несмотря на это в сентябре 1960 года по­мощник облпрокурора по надзору за органами Госбезопасности выносит по­становление с отказом в реабилитации Г.И.Копьева.
Потребовалось еще полных тридцать лет, прежде чем Верховный Суд стра­ны, рассмотрев протест Генерального прокурора СССР по делу Г.И.Копьева, отменил приговор Военного Трибунала НКВД 1941 года и прекратил дело за отсутствием состава преступления. Реабилитация состоялась 30 января 1990 года. Елизавета Ивановна Копьева всего год не дожила до этого дня.


Страницы: 1 2 3 4

Опубликовано 18 Сентябрь 2010 в рубрике Белогвардейцы Пскова

Если Вам интересна эта тема - дополнительный материал Вы найдете в статьях:
  • ЧЕРТЕЖНИК ИЗ ПЕЧОРСКОЙ УПРАВЫ (Г.П.Захаров)
  • «Я СЛЫШАЛ ПЛАЧ РУССКИХ ДЕТЕЙ…» (Л.И. Солнцев)
  • Печорский ковчег


  • Новое на сайте:

  • Для нагревания табака от компании glo
  • Погружение в мир ставок и увлекательного азарта
  • Крем Сустарад: для суставов он станет как целебное зелье
  • Калькутта красочная
  • Сочиняшка: сайт где есть всё для любителей литературы и не только