ВИТЯЗЬ РУССКОГО ДУХА (Г.И. Копьев)
Через все это прошел и Г.И.Копьев. 21 июля 1940 г. в Эстонии установилась советская власть, а 6 августа республика вошла в состав Союза ССР. В честь этих событий в Печорах прошел большой праздничный концерт местных музыкальных коллективов. Принял в нем участие и оркестр Копьева. Во время подготовки к концерту, вспоминает его дочь, Антонина Григорьевна, отец побывал в воинской части, достал там нужные ноты, вернулся домой возбужденный, радостный от встреч с простыми красноармейцами. И всем домашним показывал пачку концентрата солдатской каши, подаренную ему бойцами.
Копьев был арестован сразу же после концерта, на котором его оркестр, кроме народных произведений, исполнил «Интернационал» и «Эх, хорошо в стране Советской жить» И. Дунаевского. Возвращались домой вместе с женой, когда еще издали увидели, что во всех окнах их недавно построенного дома горит свет. Елизавета Ивановна тут же забеспокоилась о детях — не случилось ли чего с ними. «Нет, — возразил Григорий Иванович. — Это за мной». В самом деле, у калитки дома его уже поджидали люди в легковой машине…
Больше Г.И.Копьева никто из родных не видел. Правда, в 80-х годах в своем письме в комиссию Политбюро ЦК КПСС по поводу реабилитации мужа Елизавета Ивановна ссылалась на сестру Григория Ивановича, которая якобы имела с ним свидание в одной из ленинградских тюрем в мае 1941 г. Однако этого быть не могло — к тому времени Г.И.Копьева уже не было в живых.
Следствие по делу Копьева велось следователями Управления НКВД Ленинградского округа более четырех месяцев — с 19 августа по 25 декабря 1940 г. Обвинялся он в контрреволюционной деятельности против СССР, в содействии международной буржуазии в борьбе с Советским Союзом. Доказательством этого, по мнению суда, было участие Г.И.Копьева в вооруженной
борьбе против советской власти в годы Гражданской войны, его членство в русском просветительном обществе и других «контрреволюционных» организациях, действовавших на территории Эстонии в 1930-х годах — в Русском национальном союзе, в Союзе трудового народа. Напрасно Копьев объяснял следователям, что эти общественные организации никак не были связаны с политикой и лишь преследовали цель защищать права русского населения от произвола эстонских властей, а также распространять просвещение и культуру среди населения Печорского края. Следствие оставалось глухим к любым фактам, противоречившим основным пунктам обвинения.
Припомнили Копьеву, конечно, и его отказ от сотрудничества с ОГПУ в конце 1920-х — начале 1930-х годов, неоднократно задавали в связи с этим вопросы, пытались поймать его на противоречиях в ответах. По всему, и сам характер следствия, и чрезмерно суровое решение суда, вынесшего Копьеву смертный приговор, были своего рода корпоративной местью за ослушание. Иначе не объяснить, почему за более серьезные проступки по законам тех лет давали гораздо более мягкие наказания — примеров тому можно привести немало. К этому следует добавить и монархические убеждения Григория Ивановича, которым он был верен всю жизнь. Хотя эти убеждения к протоколам, как говорится, не пришьешь, они постоянно раздражали следователей, делали их особенно необъективными, пристрастными к обвиняемому.
8 января 1941 года заседание Военного трибунала войск НКВД Ленинградского округа признало Г.И.Копьева виновным по ст. 58-4 УК РСФСР и приговорило его к расстрелу с конфискацией всего имущества. Приговор был приведен в исполнение 18 февраля того же года.
Многие годы семья Григория Ивановича ничего не знала о его смерти. На ее долю тоже пришлось | немало испытаний. 14 июня 1941 года без всякой ссылки на закон, жену и двое малолетних дочерей Копьева в числе многих других печорских семей погрузили в поезд и повезли на восток. Ехали очень медленно, останавливались в стороне от больтлих железнодорожных станций. Уже пересекая Урал, узнали о том, что началась война.
Долго еще колесили по степям Западной Сибири, пока наконец не привезли их в Томскую область в поселок Красный Яр, на лесоучасток. Там, в ссылке, и прожили многие годы: старшая дочь Копьевых, Антонина Григорьевна, — до 1947 года, пока ей не дали разрешения на учебу в Псковской области, мать, Елизавета Ивановна, с младшей дочерью, Татьяной, до весны 1954-го.
Только после возвращения в родные Печоры, Елизавета Ивановна получила сведения из Псковского управления НКВД о том, что ее мужа нет в живых. В 1960 году по ее заявлению в Псковскую областную прокуратуру (с просьбой реабилитировать мужа и всю их семью) проходила дополнительная проверка дела Г.И.Копьева. Многочисленные запросы, собранные характеристики обществ и организаций, в которых он состоял, показания свидетелей подтвердили, что Копьев был далек от какой-либо политики, тем более от участия в каких-либо антисоветских действиях. Несмотря на это в сентябре 1960 года помощник облпрокурора по надзору за органами Госбезопасности выносит постановление с отказом в реабилитации Г.И.Копьева.
Потребовалось еще полных тридцать лет, прежде чем Верховный Суд страны, рассмотрев протест Генерального прокурора СССР по делу Г.И.Копьева, отменил приговор Военного Трибунала НКВД 1941 года и прекратил дело за отсутствием состава преступления. Реабилитация состоялась 30 января 1990 года. Елизавета Ивановна Копьева всего год не дожила до этого дня.
Опубликовано 18 Сентябрь 2010 в рубрике Белогвардейцы Пскова
Если Вам интересна эта тема - дополнительный материал Вы найдете в статьях:Новое на сайте: